февраль 1943 года

Карта

4 февраля 1943 года в 01-00 должна была начаться десантная операция «Море». Для удара с моря были подготовлены два десанта. Первый — основной в составе 255-й и 83-й бригады и Отдельный батальон морской пехоты Новороссийской военно-морской базы и сухопутные части из состава Черноморской группы войск (165-я стрелковая бригада, Отдельный авиадесантный полк, отдельный пулеметный батальон, 563-й танковый батальон, 29-й истребительный противотанковый артиллерийский полк, на Южную Озерейку, и второй в составе штурмового батальона моряков-добровольцев, отвлекающий – восточнее, на Станичку (Мысхако). Непосредственным руководителем операции «Море» назначен командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский Ф.С..

Озерейский десант был задуман весьма мощным. 30 лёгких танков, относительно слабо вооружённых, но быстроходных), прикрытие с моря (всего 60 кораблей и судов) и воздуха (около 160 самолётов). Десантники имели время для тренировок. В общем, это, наверное, был самый подготовленный советский десант за всю войну.
Морские десанты предполагалось провести одновременно с арт-ударами с кораблей огневой поддержки и кораблей эскорта десанта . А вот с этим была заминка и не все получилось как планировали.
Группой кораблей огневой поддержки ( легкие крейсера «Красный Крым» и «Красный Кавказ», лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Сообразительный»), командовал вице-адмирал Владимирский Л.А, группой кораблей — судов с десантом и средств десантирования  — контр-адмирал Басистый Н.Е. В отряд высадочных средств вошли канонерские лодки «Красный Аджаристан», «Красная Абхазия» и «Красная Грузия»[1], базовые тральщики «Щит», «Защитник», «Арсений Расскин», шесть малых охотников, три буксира, пять сейнеров, девять мотоботов и мотобаркасов. В отряд эскортирования высадочных средств включили ЭМ «Незаможник»(флаг контр-адмирала Басистого Н.Е.) и «Железняков», базовые тральщики «Искатель», «Якорь» и шесть малых охотников МО-4.

На схеме показаны действия катеров и кораблей во время высадки десанта в Южной Озерейке.
Накладки начались сразу же: уже при погрузке первой группы десанта в Геленджике из-за плохой организации погрузки и плохой погоды прибытие кораблей задержался на один час двадцать минут от планового срока.
В 00-12 контр-адмирал Басистый Н.Е. сообщил в группу кораблей огневой поддержки о задержке и попросил перенести начало огневой подготовки на полтора часа, одновременно обратившись за соответствующим приказом к командующему операцией. Владимирский Л.А., не дожидаясь приказа, передал распоряжение о переносе времени начала операции на свои корабли. В результате группа огневой поддержки оказалась вынуждена находиться вблизи берега, не открывая огня, но при этом демаскируя точку высадки. Узнав о задержке, вице-адмирал Октябрьский Ф.С. потребовал открытия огня согласно плану, но его приказ добрался до кораблей огневой поддержки только через 45 минут. Авиация вообще не получила никаких приказов об изменении планов, произведя в расчётные сроки бомбовый удар по позициям противника. Однако, кто отменил высадку Отдельного авиадесантного полка? см. рис. выше. Эффективность огня с кораблей и бомбовый удар авиации оказалась ниже планируемой: значительная часть огневых средств противника не была подавлена и позже эффективно вступила в бой с десантом.
Десант у Южной Озерейки. Основные силы морского десанта добрались в точку высадки в районе Южной Озерейки лишь тогда, когда огневая подготовка, под прикрытием которой они должны были высаживаться, подошла к концу. Десантников встретил плотный огонь из всех видов оружия. 2 ЭМ (на каждом 4х102мм, 1х76,2ммм орудий), 3 КЛ (на каждой 3х130мм, 2х76,2мм, 2х45мм-орудий) и 2 БТЩ ( на каждом 1х100мм, 1х45мм, 1х37мм орудия) — (всего: 9х130 мм, 10х100 мм, 8х76,2мм, 8х45мм, 2х37мм орудий), которые должны были поддерживать десант огнём, не смогли этого сделать. С большими потерями удалось высадить лишь часть первого эшелона десанта, около 1500 человек с 6-10 танками, а корабли с оставшимися десантниками вынуждены были отойти (возвратиться в базы).

Для усиления первого эшелона десанта впервые на Черном море был задействован отдельный танковый батальон. Этот батальон имел номер 563 и был вооружен 30 ленд-лизовскими легкими танками «Стюарт» американского производства. Для высадки танков привлекались три несамоходных баржи типа «болиндер» (см. пункт 2.1). На каждую из них грузились по 10 танков и 2 грузовика с предметами материально-технического обеспечения. Баржи буксировались в район высадки тральщиками, но уже непосредственно подводить «болиндеры» к берегу должны были буксиры «Алупка», «Геленджик» и «Ялта» (СП-19).
К сожалению, артиллерийская подготовка высадки, проведенная кораблями под командованием вице-адмирала Владимировского Л.А. и бомбежка самолетами, оказалась малоэффективной и как следствие на подходе к берегу МО-4 с первым броском десанта и «болиндеров» с танками они были освещены прожекторами и ракетами. Противник открыл огонь из пушек, минометов, пулеметов. Участок побережья удерживался румынами из 10-й пехотной дивизии, но основу их обороны осуществляла немецкая батарея 88-мм зенитных пушек. Эти мощные орудия были смертельно опасны для всех видов десантно-высадочных средств, задействованных под Южной Озерейкой. В итоге ценой потери двух «болиндеров» и значительной доли матчасти 563-го отдельного танкового батальена на берег удалось высадить, по разным данным, от 6 до 10 боеспособных танков «Стюарт».

(В частности, на вышеприведенной Схеме высадки у Южной Озерейки 4 февраля 1943 года, как бы вырезке из общей схемы, четко обозначены места гибели болиндеров и буксиров, которые подводили их к берегу, а также точки, в которых канонерские лодки высадили часть десантников 255-й морской стрелковой бригады — основной боевой силы в первом эшелоне десанта).


Всего было высажено около 1500 морских пехотинцев из 142-й и 255-й морской стрелковой бригады. Однако, яростное сопротивление противника и невозможность его преодолеть не оставило никаких надежд на продолжение десантирования. В результате командование было вынуждено отказаться от продолжения десантирования у Озерейки и отозвало корабли, а вместе с ними и основную массу десантных войск.
Вот как описывает эти события бывший командир высадки десанта адмирал Басистый Н.Е.

«….К семи часам вечера посадку первого эшелона десанта в Геленджике закончили. Корабли и суда стали выбирать якоря и сниматься со швартовов . «Незаможник», на котором я держу свой флаг, первым выходит из бухты. В кильватер ему следуют «Железняков», три базовых тральщика, ведущие на буксирах приплюснутые коробки болиндеров (с танками), за ними три канонерские лодки (с 255 морской бригадой). Со стороны моря колонну охраняют пять сторожевых катеров… «Незаможник» держит малый ход, подстраиваясь под скорость всего маломаневренного отряда. Но через полчаса сигнальщики докладывают, что идущих в кильватер судов не видно. Куда они подевались? ….Выясняется, что у двух тральщиков, ведущих за собой тяжело груженные болиндеры, при значительном волнении моря лопнули буксиры. Не так-то просто завести новые в темноте и на волне и ветре. Наконец причина задержки устранена, колонна продолжила путь. Но скоро не выдержал буксир на третьем тральщике. Опять стоим, ждем, волнуемся, потому что теряем время. Только возобновили движение — на том же, третьем, тральщике еще раз порвался буксир…Вот они — «сюрпризы» непогоды. Однако задерживаться больше нельзя. Даю по отряду сигнал — не останавливаться. Тральщику приказываю, после того как заведет новый буксир, двигаться самостоятельно….После некоторых раздумий решил дать радиограмму командующему флотом и командующему эскадрой с просьбой задержать начало артподготовки на полтора часа.
02-30. Тишина. Не дошла радиограмма или не принята во внимание? Но тут темноту ночи прорезают яркие вспышки залпов. Эскадра здесь! Гром перекатывается над морем и кажется совсем близким. Берег ярко освещается как раз там, куда намечено высадить десант, — это один из эсминцев огневой поддержки удачно пристрелялся осветительными снарядами. Неподалеку от уреза воды горят какие-то постройки.
Огонь очень сильный. Да это и не удивительно — стреляют два крейсера, лидер и два эсминца. (Впоследствии мы узнали, что за полчаса они выпустили без малого две тысячи снарядов.) Но огонь ведется по площадям, а местность у Озерейки холмистая (см.рисунок с видом Озерейки). Оборонительные сооружения противника могут остаться нетронутыми. Весьма озадачивает то, что берег молчит. Ни единого ответного выстрела. Трудно поверить, что у неприятеля здесь нет батарей.
С началом артподготовки сторожевым катерам даю сигнал идти к берегу с первым броском десанта. За катерами двинулись болиндеры, ведомые уже не тральщиками, а малыми портовыми буксирами.
Отстрелявшись, корабли эскадры повернули на юг и растворились в темноте….сторожевые катера с первым броском десанта строем фронта приближаются к пенистой черте прибоя. И в этот момент с берега на воду лег яркий луч прожектора, взметнулись вверх ракеты. Затем заговорили вражеские орудия и минометы, послышалась дробь пулеметных очередей. Вот когда ожили огневые точки противника! Значит, корабельный огонь вреда им не причинил и молчали они до поры до времени с умыслом….Катера у берега. Прямо в пену прибоя прыгают матросы.

Они бегут, стреляя на ходу из автоматов. Многие падают и остаются лежать на песке. С катеров бьют пушки и реактивные установки. Командую: «Кораблям открыть огонь по прожектору и батареям!»…. После первых выстрелов с кораблей луч прожектора погас. Но вот к берегу стали подходить болиндеры, и прожектор вспыхнул снова. Как потом выяснилось, прожектор был хорошо укрыт в нише на склоне возвышенности и по мере надобности выдвигался оттуда. В укрытиях находились и фашистские орудия…. (далее по Схеме высадки у Южной Озерейки 4 февраля 1943 года) Несмотря на вражеский огонь, один из болиндеров (№ 4), когда до берега оставалось около 100 метров с ходу сел на стальной «ёж» (люди ощутили сильный толчок) и получил пробоину в днище. Вода стала поступать в трюм очень быстро, и вскоре судно село на грунт. К счастью, ни глубина, ни положение баржи не препятствовали высадке танков, которые один за другим стали съезжать в воду. Тем временем неподвижный болиндер стал точкой прицеливания для десятка орудий и минометов врага. Вскоре он загорелся. Хотя экипаж судна и десантники приняли энергичные меры к тушению пожара, огонь постепенно охватил всю баржу. Прогрохотал взрыв — на борту взорвались боеприпасы десанта. До этого момента по сходням успело съехать 6–10 танков). Болиндера № 6 в тот момент, когда он уже практически достиг берега получил попадание. Имел попадания и его буксир. Буксирный конец был перебит или отдан раньше времени, и болиндер начало разворачивать лагом (бортом) к берегу. Вскоре он уперся в грунт и начал высадку танков в воду. К тому времени судно уже полыхало вовсю. Из примерно 6 съехавших машин некоторые были объяты пламенем. Болиндеру № 2 и его буксиру «Геленджик» уже первые попадания мин и снарядов нанесли тяжелейшие повреждения. Вскоре болиндеры № 2 и № 6 загорелись, потеряли ход и начали тонуть. В этот момент до берега оставалось еще 250–200 метров при довольно большой глубине. Находившемуся на борту личному составу — 350 морским пехотинцам и танкистам — не оставалось ничего иного, как прыгать в ледяную воду и пытаться достичь берега вплавь. Нужно ли напоминать, что все это происходило под ураганным огнем?.
Высадившиеся бойцы и танки держат маленький участок суши.
«Незаможник» и «Железняков» пытаются отвлечь противника. Эсминцы маневрируют, ведя огонь, что называется, под самым носом у батарей врага, в каких-нибудь 5–7 кабельтовых от берега. Но противник нас будто не замечает. Он не поддается на уловку и стреляет по канонерским лодкам. Пушек двух эсминцев маловато, чтобы подавить огневые средства неприятеля. Вот когда понадобились бы корабли эскадры с их мощной артиллерией. Но они теперь где-то далеко на пути к Батуми… Канлодки одна за другой предпринимают попытки подойти к берегу, но, попав под снаряды, отворачивают, чтобы выйти из полосы огня. Вот решительно двинулась к берегу канонерская лодка «Красная Абхазия». Всплески от падений снарядов встают у ее бортов. Взрыв на мостике и около грот-мачты. Убит командир корабля капитан 3 ранга Шик. На палубе рвется еще один снаряд. Падают убитые и раненые. Помощник командира старший лейтенант Пивень с трудом выводит корабль из-под обстрела. Затем канлодки «Красная Абхазия» и «Красный Аджаристан», отойдя к горе Абрау, с большим трудом высаживают несколько сот бойцов на узкую полоску земли под обрывом. Но скоро и сюда посыпались мины и снаряды. «Красной Абхазии» нанесены новые повреждения.
Уже более двух часов маневрируют корабли под огнем гитлеровцев. На берег с катеров, болиндеров и канлодок высажено всего около полутора тысяч человек. Потеряно несколько катеров и судов. Немало жертв среди десантников. А близится рассвет, который даст врагу новые преимущества. Налетит фашистская авиация — против нее мы, по существу, беззащитны… Что делать?
На долгие размышления времени нет. Даю приказ кораблям первого эшелона отходить в Геленджик, а второму эшелону, который уже более часа штормует в нескольких милях от Озерейки, возвращаться в Туапсе. Радиограммой сообщаю об этом решении Военному совету флота.
Канонерские лодки, тральщики и уцелевшие сторожевые катера стали отходить от берега. «Незаможник» пропустил их вперед, а затем занял свое место в охранении колонны.
Чуть забрезжил рассвет, над нами появились «юнкерсы». Пятерка их атаковала эсминец. Маневрируем, отбиваемся огнем зенитных орудий. Один самолет сбили. К счастью, налет был уже недалеко от базы, и скоро пришла помощь.
Утром 4 февраля бросаем якорь в Геленджике. Позади осталась тяжелая ночь, которая не забудется до конца жизни.
Однако, что же с десантом у Озерейки! К сожалению, бой на берегу велся недостаточно организованно, т.к. не все командиры высадились на берег. Штаб командира десанта — штаб 255-й мсбр (командир — полковник А. С. Потапов) так и не высадился с канонерской лодки «Красный Аджаристан». Оказалось у десанта нет ни одной исправной радиостанции.
Однако вскоре после рассвета нашему десанту у Озерейке наконец-то удалось достичь заметного тактического успеха. Во фланг и тыл противнику вышла группа морских пехотинцев. У командира немецкой 88-мм батареи не выдержали нервы и он приказал расчетам отойти, взорвав предварительно орудия. Подрыв 88-мм зениток полностью деморализовал румын. Часть из них разбежалась, часть – сдалась морским пехотинцам в плен. В итоге, морская пехота выиграла бой за высадку, но воспользоваться успехом было уже некому – корабли с десантом уходили назад, на восток» ( т. е. видимо нужен был какой-то другой вариант с уходом ).

Тем не менее, верные долгу, в упорном бою наши морские пехотинцы при поддержке нескольких танков «Стюарт» овладели Южной Озерейкой. После отдыха десантный отряд продолжил наступление. К вечеру 4 февраля моряки достигли Глебовки и заняли ее южную окраину, но на этом успехи предоставленного самому себе десанта закончились. Немцы весьма оперативно стянули в район значительные силы: горнострелковый батальон, танковый батальон, четыре артиллерийские и две противотанковые батареи, зенитные орудия. Румыны тем временем вернули себе никем не охраняемое побережье в районе Южной Озерейки, полностью отрезав наш десант от моря. и тем не мене десант продолжал воевать. Они продержались ещё сутки, будучи окружёнными, без связи, без подкреплений, без подвоза патронов, без эвакуации раненых. Блиндаж с ранеными, кстати, обороняли пулеметам два оставшихся танка. По немецким данным, потери нашего десанта составили примерно 630 убитыми и 542 пленными. основная масса пленных – это раненые, не способные к сопротивлению.
Осознавая бесперспективность дальнейшей борьбы, часть бойцов во главе с комбатом-142 Кузьминым решили прорываться на Мысхако, в район, занятый успешным десантом бойцов майора Куникова. А группа из 25 человек ушла к побережью в направлении озера Абрау, надеясь на встречу с партизанами. Им повезло — они встретили партизан, имевших связь с «большой землей» и вскоре были эвакуированы катерами. Из основной группы спустя 22 дня после высадки на мысхакский плацдарм вышло только пять человек, среди них не было ни одного танкиста.
Десант у Станички. Одновременно с операцией в Южной Озерейке в ночь на 4 февраля в районе деревни Станичка (южное предместье Новороссийска) на западном побережье Цемесской бухты высаживался вспомогательный морской десант в составе штурмового батальона моряков-добровольцев, которым командовал майор Цезарь Львович Куников. Батальон был небольшим по численности, 276 человек, но данной части было суждено стать подлинной жемчужиной советской морской пехоты на Черном море. Отбор в батальон Куникова был очень строгим, бойцы проходили усиленную подготовку к морскому десантированию на специально оборудованном полигоне в районе Геленджика. Таким образом, батальон Куникова был первым специализированным «рейнджерским» подразделением в российской морской пехоте.

4 февраля за два часа до рассвета бойцы Куникова погрузились в Геленджике на сторожевые катера 4-й флотилии под командованием капитан-лейтенанта Н. И. Сипягина. Когда катера подошли к мысу Мысхако и им оставалось еще пятнадцать-двадцать минут хода, советская артиллерия, находившаяся на восточной стороне бухты, открыла огонь по немецким сооружениям береговой обороны и береговым батареям. Под прикрытием этого заградительного огня небольшая флотилия Сипягина понеслась к берегу у Станички к Суджукской косе.

Когда глубина была примерно по грудь, десантники Куникова выпрыгнули за борт и пошли к берегу по воде. Через четверть часа первые двести пятьдесят моряков оказались на берегу.
Высадка морпехов Куникова под Станичкой прошла на удивление успешно. Потери были символическими: трое раненых, один убитый! Десантники овладели Станичкой и начали расширение плацдарма. В свете сложившейся ситуации было принято решение рассматривать захваченный Куниковым плацдарм как основной и перенаправить на него те силы, которые были отозваны из-под Южной Озерейки. В этот момент командование операцией «Море» упустило возможность перенацелить корабли с оставшейся частью основного десанта в район Станички и высадить десант там. В сложившейся оперативной обстановке это было единственно верным решением, но Октябрьский Ф.С. не принял его. Генерал Петров И.Е. по каким-то причинам не отдал соответствующего приказа и лишь после возвращения кораблей в Геленджик и Туапсе, когда ситуация была полностью доложена командующему фронтом, Генерал Тюленев И.В. лично приказал высадить остатки десанта на захваченный плацдарм и удерживать его любыми средствами. Но момент внезапности был уже окончательно упущен. Таким образом, план операции «Море» провалился. Вот как описывает высадку остатков десанта на захваченный плацдарм у Станички адмирал Басисттый Н.Е.. «….утром 5 февраля мне был передан приказ командующего флотом готовиться к высадке на Суджукскую косу… По-иному разместили на десантных средствах 255-ю бригаду, поскольку одна из трех канонерских лодок — «Красная Абхазия» — получила повреждения и нуждалась в ремонте. Снятые с нее части бригады погрузили на баржи. В вечерних сумерках 5 февраля канонерские лодки «Красный Аджаристан» и «Красная Грузия», взяв баржи на буксир, вышли из Геленджика. Мой командный пункт был на первом из этих кораблей.
В 23-30, несмотря на темную ночь, обе канлодки вышли точно к рыбачьей пристани в районе Станички. На берегу слышен шум боя — стреляют орудия, строчат пулеметы, рвутся гранаты. Вражеская батарея небольшого калибра бьет в нашу сторону, однако точность огня невысокая. Пристань лишь отдаленно напоминает сооружение, пригодное для причаливания судов. Это небольшая покореженная металлическая ферма. Поэтому канлодки подходят к берегу справа и слева от нее, выбрасывают носовые сходни. Концы их не достают до суши, и десантникам приходится шагать в холодную февральскую воду. Моряки из экипажей канлодок, стоя по пояс в воде, принимают ящики с боеприпасами, помогают морским пехотинцам побыстрее выбраться с кораблей. Орудия и другие тяжелые грузы переправляются на сушу таким способом: корабельные стрелы поднимают их, вываливают за борт, а моряки на берегу оттяжками направляют висящий в воздухе груз на сухое место. Бойцы бригады, группируясь по подразделениям, принимают боевой порядок и уходят в темень, туда, где гремит бой. Судя по всему, высаженному здесь двое суток назад десантному отряду приходится туго.
Для высадки бригады нам потребовалось два часа. Очень мешал огонь противника. То одна, то другая канлодка накрывались снарядами, и тогда приходилось отходить от берега, пережидать артиллерийский налет и снова искать возможность продолжать высадку.
Когда последние бойцы бригады покидали канонерские лодки, к их бортам подошли три базовых тральщика, на которых было еще полторы тысячи десантников. Тральщики из-за мелководья не могли высаживать их непосредственно на берег, и поэтому канлодки пришлось использовать в качестве пристаней.
Выполнив задачу, возвращаемся в Геленджик. После короткого отдыха экипажи канонерских лодок начали готовиться к новому рейсу в Цемесскую бухту. На этот раз вместе с нами туда направятся четыре тральщика. Приказано доставить на плацдарм 165-ю стрелковую бригаду и подразделения авиадесантного полка.
Дожидаемся вечера, и снова в поход. Штормит по-прежнему, но знакомый путь кажется не таким трудным.
На подходе к Станичке получаем сообщение, что тральщик «Земля», следовавший впереди отряда, благополучно высадил находившихся на его борту морских пехотинцев. Мы уверенно поворачиваем к тому же месту, где разгружались вчера. И неожиданно около кораблей встают всплески от разрывов снарядов и мин. С берега хлестнули пулеметные и автоматные очереди. Появились убитые и раненые. Корабли отрабатывают задний ход, стараясь быстрее покинуть зону обстрела. Переждав немного, пытаемся снова подойти к берегу. То же самое: бьют орудия и минометы, на канлодках и тральщиках новые потери в личном составе. Приходится опять отходить.
Очевидно, противник понял, что район Станички становится местом главного удара десанта, перегруппировал свои войска, подтянул резервные части и решил прежде всего лишить нас возможности наращивать силы на плацдарме.
Мы все же предприняли еще одну попытку пробиться к рыбачьей пристани. И еще раз вынуждены были отойти….Скрепя сердце доношу радиограммой командующему флотом о вражеском противодействии. Ответ приходит быстро: «Если высадка невозможна, возвращайтесь в Геленджик». Командующий, видимо, уже знал об изменении обстановки.
В ночь на 8 февраля по требованию вице-адмирала Ф. С. Октябрьского артиллеристы Новороссийской базы вновь произвели огневую обработку побережья в районе Станички. И мы получили приказание повторить попытку высадить туда 165-ю бригаду.
Повторная высадка происходила уже иначе. Чтобы зря не рисковать, по приходе в Цемесскую бухту мы встали у мыса Пенай и здесь начали пересаживать бойцов бригады и перегружать боеприпасы на катера и мотоботы.

Эти маленькие суда, проявляя подлинный героизм, всю ночь сновали между канлодками и берегом. У Станички они попадали в лучи вражеских прожекторов и под артиллерийский огонь, однако, умело маневрируя, все же достигали цели. К утру вся бригада была переправлена на плацдарм.
Теперь десант, состоявший из отряда Куникова и двух бригад, мог предпринять более решительные наступательные действия. В течение 8 февраля от противника были полностью очищены Суджукская коса, несколько кварталов на южной окраине Новороссийска, захвачены высоты у кладбища западнее Станички.
В ночь на 9 февраля на базовых тральщиках «Земляк», «Щит», «Защитник» и семи сторожевых катерах к Станичке пошла 83-я отдельная морская бригада под командованием подполковника Д. В. Красникова. Этот отряд кораблей возглавил начальник штаба высадки капитан 2 ранга Е. Н. Жуков. Он уже с 3 февраля находился на тральщиках, являясь, так сказать, моей правой рукой, и было бы неразумно заменять его в столь ответственный момент. Отряд Жукова повторил то, что мы делали накануне, — направился к мысу Пенай и высаживал морских пехотинцев на берег с помощью катеров, мотоботов, сейнеров. 83-я бригада была доставлена по назначению.
Утром 9 февраля на плацдарме в районе Станички с получением столь солидного подкрепления (83-я бригада насчитывала более четырех тысяч бойцов) началось общее наступление всех частей десанта. И через несколько дней плацдарм, вначале представлявший собой лишь крохотный клочок земли на берегу Цемесской бухты, расширился до 7 километров по фронту и 4 километров в глубину.
После накачки на плацдарм под Станичкой значительных сил была предпринята попытка штурма Новороссийска. К сожалению, наша 47-я армия, пытавшаяся наступать вдоль восточного побережья Цемесской бухты, продвижения не имела. Из-за этого локальные успехи, достигнутые нашими десантниками в районе Станички, не были развиты и в феврале-марте 1943 года Новороссийск освободить не удалось».
За плохую подготовку десантной операции «Море» и неумелое руководство в ходе её реализации вице-адмирал Октябрьский Ф.С. был снят с должности и назначен с понижением — командующим Амурской военной флотилией на Дальнем Востоке.
В последующем плацдарму «У Станички» было суждено войти в историю войны под названием «Малая земля»[2]. В специальной литературе и документах плацдарм обычно именуется «Мысхако» по названию мыса, который служит крайней юго-западной точкой Цемесской бухты, и одноименного селения, которое находится возле него.

.