Немецкая операция «Ход конем» 01-06 июля 1942 года

Карта google

Карта yandex

14 мая 1942 года в период немецкой операции «Фредерикус» под Харьковым Э. Редер в интересах недопущения прохождения последующих арктических конвоев предоставил Гитлеру несколько вариантов совместной атаки силами авиации, подводных лодок и надводных кораблей ближайшего по срокам конвоя PQ-17. 15 июня план операции был утвержден окончательно и получил кодовое обозначение «Ход конем».
По плану операции «Ход конем» линкору «Тирпиц» и ТКР«Адмирал Хиппер», которые составили ядро «Боевой группы 1» (БГ1) под командованием генерал-адмирала О. Шнеевинда, была поставлена задача по уничтожению крупных сил прикрытия конвоя.
Главные силы «Боевой группы 2» (БГ2) под командованием вице-адмирала О. Куммеца – ТКР «Лютцов» и «Адмирал Шеер» — должны были уничтожить легкие силы охранения конвоя и транспорта.
Задействованным в операции 5-й, 6-й и 8-й флотилиям эсминцев отводилась «классическая роль» прикрытия своих тяжелых кораблей, уничтожения легких сил охранения конвоя и транспортов.
В это время на Восточном фронте немцы реализовывали операцию «Блау» — рвались к Волге и на Кавказ. Обстановка на сухопутном фронте была критичной. Приводим ниже отрывок из приказа Сталина № 227 от 28 июля 1942 года.
«…У нас стало намного меньше территории. Стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. У нас уже нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем… отступать. Формировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов, до двухсот человек в каждом, поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизий расстреливать на месте паникеров и трусов.
Иосиф Сталин»
PQ-17 был один из самых своевременных для Красной Армии и ценных конвоев, которые когда-либо отправлялись по морю.
Конвой состоял из 35 транспортов, включая 22 американских, 8 британских, 2 панамских, 1 голландский и 2 советских танкера («Донбасс» и «Азербайджан»).

Коммодором конвоя (командир судов конвоя) был коммодор (воинское звание выше звания капитана корабля (англ. Captain) и ниже контр-адмирала (англ. Rear Admiral) Джон Даудинг, находившийся на британском судне «Ривер Афтон». В строю конвоя в конце шли три британских спасательных судна (переоборудованные пассажирские суда) «Зафаран», «Замалек», «Рэтлин» и два английских эскадренных танкера для заправки эскортных кораблей ( RFA «Grey Ranger» и RFA «Aldersdale»). В некоторых источниках упоминается, что с конвоем был запланирован выход 36-го транспорта «Вест Готомска», но из Рейкьявика он не выходил, по всей видимости из-за проблем с двигателем.
Итак, во второй половине дня 27 июня конвой PQ-17 вышел из Хваль-фьорда (о. Исландия, севернее Рейкьявика). В тот же самый день из Скапа Флоу вышло Соединение X. Это был фальшивый конвой, состоящий из 9 разномастных угольщиков и минных заградителей в сопровождении 2 крейсеров и 5 эсминцев. Он должен был отвлечь внимание противника от PQ-17. Таков был план Адмиралтейства. Однако, как потом выяснилось, Соединение X, ложный конвой попал в туман. Он полностью укрыл приманку от немецких самолетов-разведчиков. Поэтому все попытки Соединения X отвлечь внимание немцев на себя оказались бесполезны.
Конвой PQ-17 вез крайне необходимые Красной Армии 297 самолетов, 594 танков, 4246 грузовиков и тягачей, а также авиационный бензин, боеприпасы, продовольствие и другие материалы массой 156 492 тонны (по другим данным более 250000 тонн). Стоимость груза составляла около 700 млн долларов в ценах 1942 года. Этих грузов могло хватить для обеспечения армии численностью 55 000 человек[1].

Эскорт конвоя под командованием капитана 2 ранга Джека Брума (флаг на эсминце «Кеппель») состоял из 6-ти эсминцев, 4-х корветов, 2-х кораблей ПВО, 3-х тральщиков и 4-х вооруженных траулеров — кораблей ПЛО  (19 вымпелов).
В ближнем прикрытии (флагман контр-адмирал Гамильтон) находились четыре тяжелых крейсера: английские «Лондон», «Норфолк», американские «Вичита» и «Тускалуза» и три эсминца.

 

 

Дальнее прикрытие осуществлял английский флот метрополии (флагман адмирал сэр Джон Тови), состоявший из английского линкора «Дьюк оф Йорк»«, американского линкора «Вашингтон», авианосца“Викториес” , двух крейсеров и четырнадцать эсминцев.
Для блокирования выхода в море германских надводных кораблей в предполагаемых местах вдоль побережья Северной Норвегии  были развёрнуты две завесы подводных лодок. Ближе к берегу у выходов из фиордов располагались позиции четырёх советских подводных лодок (К-2, К-21, К-22 и Щ-403), чуть мористее располагались ещё девять подводных лодок — восемь британских и одна французская. 5 июля 1 к ним присоединились 2 британские подлодки из состава эскорта конвоя PQ-17, а 6 июля советская Щ-422.
Итого на выходе германских надводных кораблей из предполагаемых фьордов  Норвегии было развернуто 16 ПЛ (5 советских, 10 британских и 1 французская). К сожалению, в открытой литературе нет сведений кто и как управлял этими ПЛ. Видимо, они действовали сугубо автономно по информации, которая к ним поступала из национальных центров управления.
27 июня почти сразу после выхода конвоя PQ-17 из Хваль-фьорда прочно село на мель американское судно «Ричард Бланд», а когда конвой огибал северную оконечность Исландии, то был потерян второй транспорт — «Эксфорд» напоролся на льдину и с разрешения ушел на ремонт.
1 июля 1942 года Люфтваффе (немецкий самолет-разведчик «Кондор» (см.пункт 5.3.)  заметил конвой PQ-17 к востоку от острова Ян Майен, а затем конвой обнаружила немецкая подлодка U-456, стоявшая в длинном ряду патрулирующих 11 ПЛ, по предполагаемому курсу движения конвоя. С этого момента немецкие подлодки и самолеты не теряли его из вида.  Операция «Ход конем» началась.
Траулеры эскорта конвоя (Лорд Миддлтон, Лорд Остин, Айршир, Ноферм Ген) непрерывно вели гидроакустический поиск немецких подводных лодок, а корабли ПВО (Паломатис, Позарика) радиолокационный поиск немецких самолетов ( см. рис. эскорта конвоя).
Немцы выжидали с нападением. Прошло более 24 часов, прежде чем они предприняли атаку из семи торпедоносцев «Хейнкель Хе-115». Они появились с юго-востока 2 июля в 18-30. Все торпеды прошли мимо, а один из самолетов был сбит ЭМ «Фьюри». Сбитый «Хейнкель- 115» шлепнулся в воду слева впереди конвоя. Весь немецкий экипаж перебрался в резиновую лодку, подлетел другой «Хейнкель» и хладнокровно сел на воду рядом с ними, забрав товарищей. Один из кораблей эскорта погнался за гидросамолетом, но тот все-таки сумел взлететь и удрать. До этого 2 июля примерно в 15-00 английский вспомогательный танкер «Грей Рейнджер» столкнулся с небольшим айсбергом, получил пробоину в носовой части и с разрешения повернул обратно в Норт Шилдс для ремонта. Оставшийся вспомогательный танкер «Олдерсдейл» был все время занят, заправляя корабли сопровождения. Теперь к нему подошел ЭМ «Роуэн» — один из двух американских эсминцев, включенных в состав крейсерской эскадры контр-адмирала Гамильтона. Когда эсминец приближался, были замечены еще несколько торпед, их следы были ясно видны в прозрачной арктической воде, поэтому уклониться от них не составило труда. Группа из 3 или 4 Хенкелей-115 слева по носу от конвоя начала маневрировать, чтобы выйти в атаку. Появление эсминца прямо у них на пути сорвало намерения немцев, они явно растерялись, не зная, атаковать эсминец или транспорты. Но «Роуэн» не дал им времени опомниться и немедленно открыл огонь. Один самолет тут же рухнул в воду, затем другой. Третий пересек курс эсминца, который стрелял по нему из всех орудий. Самолет не сворачивал секунд 20, и «Роуэн» прошел прямо под ним. Самолет вспыхнул. Дымящийся самолет улетел далеко вперед, за ним последовал еще один, и оба сели на воду. Поврежденный самолет затонул, а его летчики улетели на другой машине до того, как корабли эскорта успели прибыть на место посадки.
02.07.42 В 20-00 , когда неудачливые «Хейнкели» возвращались на базу в Bodo (Буде), БГ1 шла вдоль берегов фьорда Тронхейм, направляясь в открытое море.
03.07.42 утром БГ1 прошла вверх по Вест — фьорду к стоянке в Гимсе около Нарвика. Однако три из четырех эсминцев БГ1 («Ганс Лоди», «Карл Хорстер» и «Теодор Ридель»), проходя друг за другом через узкие части пролива, наткнулись на не обозначенную на карте подводную скалу. Остальные корабли подошли к месту встречи и бросили якорь. Оставшемуся эсминцу «Фридрих Ин» было приказано заправиться топливом и быть готовыми к вечеру к выходу в море.
БГ2 вышла из Нарвика около 01-00 04.07.42. и направилась в Альтен фьорд. Продвигаясь в густом тумане узким проливом, «Лютцов» тоже наскочил на скалу и не смог далее принимать участия, в операции. ТКР «Адмирал Шеер» и эсминцы в 10-00 бросили якорь в Альтен фьорде.
05.07.42 в 10-30 БГ1 присоединилась к БГ2 в Альтен фьорде. Теперь Шнеевинду (флагману объединенному немецкому отряду боевых кораблей) оставалось только держать корабли в состоянии боевой готовности и ждать приказа о выступлении для атаки конвоя PQ-17 (его давал лично Гитлер).
…Тем временем тяжело нагруженный конвой шел по зеркально чистому и спокойному морю, что делало практически невозможным нападение на него со стороны подводных лодок противника. Ранним утром 4 июля слышно было, как работают моторы самолетов, летящих в низких облаках, но лишь один из них прорвался сквозь облачность, спикировал с выключенными моторами и удачно торпедировал грузовое судно «Кристофер Ньюпорт», которое дало резкий крен на борт. Экипаж был снят, а судно пришлось затопить. Остальное время дня конвой продолжал уверенно двигаться на северо-восток.
05.07.42 к середине утра примерно в тоже время, когда немецкая эскадра объединилась в Альтен фьорде, конвой находился прямо на север от Нордкапа, уже к востоку от Медвежьего острова. Боевой дух команд конвоя был высоким, и он ещё более возрос, когда утром на горизонте впереди конвоя показалась группа крейсеров ближней поддержки адмирала Гамильтона, которая до этого шла за пределами видимости. Ранее Гамильтон направил капитану крейсера «Вичита» Хиллу поздравления по случаю дня Независимости Америки. Хилл ответил: «День независимости всегда сопровождается фейерверками. Надеюсь, что мы не разочаруем и на этот раз». По мере того, как шло время, становилось понятно, что фейерверк не за горами.
04.07.42 начиная с 15-00 радисты конвоя почти постоянно ловили сигналы подлодок и самолетов, которые следили за конвоем. В 16-45 капитан 2 ранга Брум сигнализировал своему эскорту на скорости подойти к конвою, чтобы обеспечить поддержку в случае нападения с воздуха. Через несколько минут эскорт поднял флаг «Q» — внимание, воздушная атака.  Самолетами первой волны нападения были торпедоносцы «Хейнкели» Хе-115 немецкого берегового командования, но они не смогли начать атаку. В течение двух часов они кружились над конвоем, пытаясь прорваться сквозь завесу заградительного огня, но каждый раз ураганный огонь кораблей эскорта заставлял их вернуться назад. В конце концов, многие из них просто сбросили торпеды за пределами эффективной досягаемости и улетели на базу. Затем между 19-00 и 20-00 наступила пауза, когда команды смогли что-то поесть и выпить, а в 20-15 появилась вторая волна атакующих. Она состояла из нескольких бомбардировщиков Ю-88, которых быстро отогнали точным зенитным огнем. Затем появились двадцать пять торпедоносцев «Хе-115», которые взлетели с аэродрома в Бардюфосс. Они разбились на две группы, одна зашла с правого фланга впереди конвоя, а другая с правой кормовой части. Атака на головную часть была в основном отражена американским эсминцем «Уенрайт», который незадолго до того вышел из рядов сопровождения отряда Гамильтона, чтобы заправиться топливом от танкера конвоя. Он устремился на скорости в 32 узла к месту боевого построения «Хейнкелей» и встретил их в двух милях от конвоя плотным зенитным огнем. Один из самолетов был сбит, и ни одна из торпед не достигла цели. Атака на замыкающую часть конвоя была более успешной. Несмотря на завесу огня, нескольким самолетам удалось выйти на атакующие позиции и сбросить, по крайней мере, двадцать торпед. Некоторых из них расстреляли огнем из стрелкового оружия ещё до подхода к цели, но три нанесли удары по советскому танкеру «Азербайджан» и торговым судам «Наварино» и «Уильям Купер». Один из «Хейнкелей» был сбит. Пожар на танкере — смертельно опасен; однако вскоре огонь был потушен, не затронув танки горючего (отличились женщины из состава команды и расчетов артиллеристов танкера. Показали пример некоторым мужчинам, которые хотели покинуть корабль). Скорость «Азербаджана» составляла 15 узлов, поэтому танкер довольно легко догнал конвой. Капитан победил, но дорогой ценой. Одной из погибших была корабельная радистка — его жена и, в конце концов, достиг порта назначения; два других торпедированных корабля были потеряны. Во время атак — и тем более во все время напряженных часов ожидания нападения, — боевой дух экипажей конвоя оставался удивительно высоким. Теперь, когда противника отбили, все почувствовали гордость и удовлетворение. Конвой и эскорт вместе смогли добиться чего-то существенного, и потом оставалось всего 800 миль до конца путешествия, а опасность дальнейших атак уменьшалась с каждым проходящим  часом.
И затем как гром с ясного неба свалилась «бомба», а точнее три «бомбы» из Адмиралтейства в Лондоне.
4 июля первая радиограмма, адресованная Гамильтону, прозвучала зловещим колоколом:

"Особо срочно. Крейсерам отойти на запад на полной скорости "

. Через 12 минут пришла вторая радиограмма. Она была адресована капитану 2 ранга Бруму:

"Срочно. Ввиду угрозы надводных кораблей конвою рассредоточиться и следовать в русские порты "

. Через 13 минут после первых:

"Особо срочно. Конвою рассеяться "

.
Крейсера Гамильтона стремительно повернули на запад и на скорости 25 узлов промчались мимо рассыпающегося конвоя. Их уход оказался настолько неожиданным, что когда гидросамолет с ТРК «Лондон» «Валрос»,

катапультированный полчаса назад, вернулся, завершив патрулирование, он не нашел собственного корабля. Попытки вызвать самолет по радио тоже были безуспешными. Корабль ПВО «Паломарес» в состоянии полной боевой готовности все еще следовал вместе с несколькими транспортами, когда к ним приблизился британский гидросамолет. Кораблям уже страшно надоело докучливое внимание немецкой, «селедки» (BV-138), которая вернулась как раз вовремя, чтобы обнаружить расформирование конвоя. «Валрос» попытался с помощью сигнального прожектора связаться с «Паломаресом». «Валрос» кружил вокруг корабля ПВО, когда выяснилось, что «селедка» приближается, не скрывая намерения сбить маленький гидросамолет. «Паломарес» открыл огонь, но на прицелах оказался «Валрос», который пытался ускользнуть от немцев. Он передал: «Прекратите огонь!», и лишь быстрая реакция людей на мостике корабля ПВО спасла его. «Селедка» поспешно убралась подальше, и «Валрос» сумел обменяться сообщениями с «Паломаресом». У гидросамолета осталось слишком мало бензина, и он уже не мог догнать крейсера. Поэтому «Валрос» сел рядом с «Паломаресом», экипаж поднялся на борт, а самолет был взят на буксир. Видеть крошечный гидросамолет, болтающийся за кормой корабля ПВО, было довольно странно. Кстати, «Паломарес» тащил гидросамолет через все Баренцево море до Архангельска, где он и был оставлен. Радар был снят.
В 20-32 «Кеппел» передал: «Всем судам конвоя рассеяться и следовать в русские порты. Кораблям охранения — кроме эсминцев — самостоятельно следовать в Архангельск. Эсминцам присоединиться к «Кеппелу». Последний сигнал «Кеппела» коммодору конвоя Джону Даудингу гласил: «Сожалею, что вынужден вас оставить. Похоже, впереди кровавое дельце. Прощайте, удачи вам». Он сигналом приказал остальным 5 эсминцам следовать за собой и немедленно отправился в распоряжение командира крейсерской эскадры.

Что привело к такому необычному решению, которое по своему характеру приговаривало к смерти сотни моряков грузовых кораблей конвоя? Долго точного ответа на этот вопрос не было. Были предположения, которые сходились в одном, что это было грубым просчетом, вызванным  досадным  истолкованием  данных  «Ультра».

Северный флот в обеспечение проводки конвоя PQ-17 сосредоточил на аэродромах 149 своих истребителей + 32 получено в оперативное подчинение от армейской авиации , 35  своих бомбардировщиков + 34 армейских и 27 разведывательных самолетов. С момента выхода конвоя советская авиация в направлении аэродромов и баз противника в Северной Норвегии совершила 46 разведывательных и 178 бомбардировочных самолетовылетов. План прикрытия конвоя в зоне ответственности от меридиана острова Медвежий по курсу конвоя на восток предусматривал производство разведки и противолодочной обороны средствами авиации. Всего за период движения конвоя, а потом и одиночных транспортов после его рассредоточения советской авиацией было совершено 304 самолетовылета. К сожалению,  в открытой литературе  сообщений о  результатах этих самолетовылетов бомбардировочной и противолодочной авиации не обнаружено.
Значительные мероприятия выполнены силами Беломорской флотилии по обеспечению безопасной проводки конвоя в горле Белого моря, фарватеров Двинского залива и реки северная Двина. Однако вернемся к немецкой стороне.
05.07.42 в 06-55 самолет-разведчик Люфтваффе, наконец, смог заметить флот метрополии, включая авианосец «Викториес», в 200 милях к северо-западу от Медвежьего острова. Флот шел курсом на юго-запад и на момент обнаружения находился примерно в 800 милях от того места, где немецкие корабли собирались напасть на конвой. Перехватить немецкую эскадру, выходящую на короткую стремительную операцию, он уже просто не успевал.  Теперь нападение стало просто неизбежным.
В 09-00 было объявлено состояние часовой готовности, и в 11-00 полной готовности. В 11-30 с благословения Гитлера, Шнеевинду поступил приказ — выступать. При этом приказ сопровождался ограничительной телеграммой:

«Короткая операция с частичным успехом более важна, чем полная победа, рассчитанная на длительное время. Немедленно доложите в случае обнаружения самолетов противника. Не колеблясь, прерывайте операцию, если она покажется сомнительной. Ни в коем случае не допускайте успеха противника против ядра флота»

.
Однако к тому времени, когда Шнеевинд получил приказ на выступление, он, предвидя его приход, уже шел всем отрядом боевых кораблей (ОБК) в открытое море. Сообщения об успехах подлодок и самолетов против конвоя поступали в течение двадцати четырех часов, но офицеры и матросы «Тирпица» надеялись, что и им что-то останется на поживу. Шнеевинд надеялся подойти к конвою незамеченным, то это ему не удалось. Вот как об этом говорят англичане: «Через два часа после его отхода от берега его обнаружил капитан Лунин на русской подлодке К-21, который выпустил по Тирпицу две торпеды, ошибочно отметив попадание.  Через час отряд был замечен патрулирующим из Мурманска английским самолетом, и ещё через два часа английской подлодкой Р-54.» Эти доклады были перехвачены немецкой наблюдательной службой слежения и породили большое волнение в Киле и Берлине.
Вот как изложено это в советских источниках: «5 июля, получив данные об отходе британских сил прикрытия и рассредоточении конвоя, «Тирпиц», крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер», семь эсминцев и два миноносца вышли в море. Однако участвовать в разработанной операции им не пришлось. Германская эскадра была обнаружена и атакована советской подводной лодкой «К-21» (капитан 2 ранга Н. А. Лунин). Позднее германские корабли, продолжавшие движение на перехват конвоя, обнаруживались летающей лодкой «Каталина» 210-й эскадрильи английских ВВС и английской подводной лодкой «Аншейкн» (капитан-лейтенант Уэстмакотт). Германская радиоразведка перехватила донесения советской подводной лодки и английского самолета-разведчика. Кроме того, англичане ввели в действие систему радиопомех и нарушили связь РВ германской эскадры с командованием в Северной Норвегии и Штабом руководства войной на море в Киле. Скрытность выхода германских кораблей на перехват конвоя «PQ-17″ была утеряна».
Английские источники обобщают дальнейшее развитие событий примерно так: «Принимая во внимание поступавшие целый день информации от подлодок и авиации о потоплении одного за другим кораблей конвоя, и о том, что конвой как единица прекратил свое существование, Редер решил, что операция уже не оправдывает возможного риска. В 21-00 он передал по радио командующему флотом единственное слово «Прекратить».
Это наверняка именно так и было. Надо только обратить внимание, что впервые в крупных масштабах и с большой эффективностью было использовано техническое новшество: постановка радиопомех. Почти во всем, тщательно разведанном заранее диапазоне частот, в котором осуществлялась оперативная радиосвязь между надводными кораблями и береговым командованием, передатчики, расположенные на севере Англии, произвели выдачу специальных сигналов. Немецкий ОБК в радиодиапазоне «оглох» и береговое командование просто не могло не прийти в крайнюю озабоченность. Все возможные опасения получали самую благоприятную почву для роста. И не оставляет ощущение, что самым главным фактором стало то, что Редер не знал, как на самом деле обстоят дела с ОБК и насколько опасны повреждения, полученные «Тирпицем» во время Лунинской торпедной атаки. Радиосообщение с К-21 было перехвачено и расшифровано; у Редера, в отличие от некоторых английских исследователей, не было оснований сомневаться в истинности сообщений советской подлодки. Не случайно же через несколько дней гестапо отыскало в оккупированном Ростове-на-Дону старика-отца Лунина и публично казнило его! ОБК молчал — обязан был молчать! — а Лунинское донесение было в эфире и вскоре о нем знали слишком многие. Более сильной причины, чем опасения о том, что катастрофа[2] уже началась, а высшее руководство не принимает мер, которые вполне можно принять, придумать трудно. Поэтому последовал приказ

«Прекратить.»

И ОБК повернул с востока на запад и возвратился в Альтен-фьорд в ранние часы 6-го июля 1942 года в сохранности.
Сразу же, возможно даже не сговариваясь, по очереди адмирал Кюмметц, капитан «Хиппера» Мейзель и командующий эсминцами капитан 3-го ранга Вец поднялись на палубу «Тирпица» с предложением, чтобы небольшой отряд, состоящий, скажем из быстроходных эсминцев вместе с «Хиппером» или без него вернулся в Баренцево море с тем, чтобы «разобраться» с тем, что ещё осталось от конвоя. Но предложение было отвергнуто, и в 18-00 немецкие корабли направились в Нарвик, за исключением Тирпица, на котором производили срочные, но достаточно долгие ремонтные работы — устранялись последствия некоего инцидента, который не нашел отражения в судовом журнале и в радиодонесениях.

Чем могли защищаться лишенные эскорта суда конвоя? Все суда конвоя были оборудованы аэростатами заграждения. На палубах судов в общей сложности были установлены 33 орудия калибром от 40 до 102-мм, 33 20-мм автомата «Эрликон» и более 207 различных пулеметов и поэтому суда давали отпор Люфтваффе. Если бы конвой продолжал движение вместе с эскортом, то эффективность действия немецких ПЛ, торпедоносцев и бомбардировщиков была бы резко снижена. Однако отдельно идущие тихоходные суда конвоя явились удобными мишенями особенно для подводных лодок, как на тренировочном полигоне. Например, ПЛ U-255 потопила 4 транспорта конвоя (капитан — лейтенант Рейнхард Рехе награжден Рыцарским Железным крестом).
Все 11 немецких ПЛ потопили 16 транспортов; 57 торпедоносцев, 115 бомбардировщиков (202 самолетовылета) потопили 7 транспортов и 1 спасательное судно, при этом суда конвоя сбили 6 самолетов.
Итого потоплено 23 судна с так необходимым для отступающей Красной Армии  грузом. Вместе с судами конвоя погибло 153 человека.

Вот как описывает прибытие в Архангельск остальных судов конвоя PQ-17 С.Молодняков в Интернете «1 глава книги Новоземельцы» (novozemelecmsk.ru/text-file/003%201glava.htm) —
«… Рассыпавшиеся, оставленные без защиты транспортные суда конвоя, преследуемые немецкими подводными лодками и самолетами, самостоятельно прорвались в Белое море и к Новой Земле. Вот примерная печальная хронология, самостоятельного следования судов. Американский транспорт «Беллингхем» и советский транспорт «Донбасс», спасший по пути 51 американсканских моряков с торпедированного судна «Даниель Морган», 9 июля самостоятельно прибыли в Архангельск. Одиннадцати советским и иностранным транспортам конвоя РQ-17, прорвавшимся самостоятельно к берегам Новой Земли была оказана гарнизоном и жителями Новоземельской ВМБ возможная помощь. Истребители ПE-3, базирующиеся на аэродроме Рогачева, участвовали в поиске и прикрытии судов. Помощь, экипажам транспортов оказывали два гидросамолета, базировавшиеся в Малых Кармакулах . Одним из них командовал известный полярник летчик, Герой Советского Союза И.П.Мазурук. Кроме того командованием базы на поиски уцелевших судов и спасшихся с потопленных судов людей были посланы зверобойный бот «Мурманец», минный заградитель «Мурман», тральщик «ТЩ-38» (командир капитан-лейтенант А. И. Стрельбицкий).
С 7 июля к Новой Земле начали подходить, поврежденные суда. Подошла первая основная часть уцелевших прорвавшихся транспортов. В губе Литке (южнее Малых Кармакул в том же заливе Моллера) сел на мель американский транспорт «Уинстон Сейлем», экипаж судна вывел из строя артиллерийские орудия, затопил артиллерийский погреб и съехал на берег. В бухту Малые Кармакулы, зашел английский транспорт «Эмпайр Тайп», в заливе Русская Гавань укрылся тяжело поврежденный советский транспорт «Азербайджан»,
В пролив Маточкин Шар под прикрытие береговой артиллерийской батареи военно-морской базы зашли пять союзных транспортов и 11 небольших английских кораблей. В это время к Новой Земле подошел советский пароход «Рошаль», который доставил продовольствие и грузы для жителей становищ и полярных станций архипелага. Шестого июля «Рошаль» встал на якорь у поселка Лагерное в проливе Маточкин Шар. На следующий день 7 июля экипаж судна был свидетелем прихода уцелевшей части конвоя PQ-17.
Опытному гидрографу и ледовому капитану, офицеру штаба Беломорской флотилии капитану 2 ранга И.Ф. Котцову командование Северного флота поручило руководство конвоем советских и английских боевых кораблей. Этот конвой должен был организовать и обеспечить переход оставшихся на Новой Земле транспортов в Архангельск. Вместе с И.Ф.Котцовым к берегам Новой Земли вышли на судах комадор конвоя PQ-17 Дж. Даудинг и переводчик штаба Беломорской военной флотилии А.Б Каминский. Губа Белушья была назначена местом сбора всех судов.
После проведения инструктажа командиров кораблей охранения и капитанов судов, 7 июля 1942 года группа, собранных кораблей и судов, в составе:два корабля ПВО, три корвета, три тральщика, три вооруженных траулера, одно спасательное судно и четыре транспорта вышли из пролива Маточкин Шар и взяли курс на Архангельск. На пути следования 9 июля кораблями этой группы были обнаружены шлюпки с людьми, двух погибших американских транспортов. 10 июля, на переходе морем в порт Архангельск, группа кораблей и судов была атакована немецкой авиацией. В налете участвовало около 40 немецких бомбардировщиков, в результате были сильно повреждены два транспорта, их экипажи были сняты, а транспорты затоплены. Одиннадцатого июля транспорты «Оуши Фридом» и «Самуэль Чейз» и корабли охранения благополучно прибыли в Архангельск.
9 июля в пролив Маточкин Шар зашли еще три поврежденных американских транспорта в сопровождении английского вооруженного траулера «Айршир».19 июля в базу Белушья Губа, где находилось судно «Рошаль», зашли три английских корвета «Лотос», «Поппи» и «Ла Мпоне» с руководителями конвоя на борту. Английское командование, в губе Литке проследило ход ведущихся работ по съемке с мели судна «Уинстона Сейлема». Затем суда зашли в Большие Кармакулы, где находился транспорт «Эмпайр Тайд», на нем, кроме экипажа, находились 130 человек, доставленных мотоботом «Мурманец» из заливов и губ Новой Земли. Это были оставшиеся в живых экипажи потопленных транспортов. Руководство конвоя на судах направилось в пролив Маточкин Шар, где находились четыре иностранных транспорта, английский траулер «Айршир» и советский танкер Азербайджан», минный заградитель «Мурман» и тральщик ТЩ-38.
20 июля суда вышли из становища Маточкин Шар и двинулись вдоль побережья архипелага на юг, прошли остров Колгуев и оттуда без потерь благополучно дошли до Архангельска.
22 июля последние корабли союзного конвоя «PQ-17», начали уходить из-под защиты сил, базирующихся в районах Новой Земли. Это была группа, состоявшая из советского и американского транспортов, в охранении четырех советских тральщиков вышедших из губы Литке. Транспорта в охранении тральщиков зашли в Белушью Губу, забрали находившихся там людей и после перехода благополучно 28 июля 1942 года прибыли в порт Архангельск».

Ниже приводится обобщенная английская версия собирания кораблей эскорта и судов конвоя PQ-12 на Новой Земле и проводка их в Архангельск.
9 июля в пролив Маточкин Шар на Новой Земле вошли траулер «Айршир» и транспорты «Айронклэд», «Трубэдуэ» и «Сильвер Сод». Здесь они присоединились к «Бенджамину Харрисону» и стали ожидать прихода кораблей эскорта, чтобы двигаться в Архангельск. Связь между Маточкиным Шаром, «Эмпайр Тайдом» находившимся в заливе Моллера и сидевшим на мели «Уинстоном Сэйлемом» поддерживалась с помощью «Каталины» капитана И. П. Мазурука. К берегам Новой Земли приставали шлюпки с потопленных судов. «Айршир» подобрал недалеко от входа в Маточкин Шар три шлюпки с «Фэйрфилд Сити». К «Уинстону Сэйлему» вышли шлюпки с «Олопаны» и «Хартлбери». Советское каботажное судно доставило на «Эмпайр Тайд» подобранных на берегу Новой Земли моряков с «Вашингтона» и «Паулюс Поттера». 13-го июля в Маточкин Шар пришёл «Азербайджан» в сопровождении ледокола «Мурман».
16-го июля в Архангельск из поиска возвратилась «Дианелла» с 61 моряком с «Эмпайр Байрона» на борту. В ночь с 16 на 17 июля командор конвоя вышел на борту «Поппи» в сопровождении «Лотоса» и «Ла-Малоне». Они прибыли в Маточкин Шар 20-го июля. Около 02:00 21-го июля три корвета вместе с «Айрширом» и русским траулером вывели из пролива «Айронклэд», «Трубэдуэ», «Сильвер Сод» и «Бенджамин Харрисон». Впереди конвоя шёл советский ледокол «Мурман», на который перешёл Даудинг. Забрав по дороге «Эмпайр Тайд» они двинулись к Архангельску. С «Уинстоном Сэйлемом» остались два советских буксира, которые пытались стащить его с отмели.
22-го июля к конвою Даудинга присоединились «Позарика», «Паломарес», «Дианелла», тральщики «Леда» и «Хазард» и советские эсминцы «Урицкий» и «Валериан Куйбышев». Но эти предосторожности уже были излишними. Вечером 24-го июля, не встретив сопротивления немцев, конвой Даудинга пришёл в Архангельск. 28-го июля в Архангельск прибыло последнее судно конвоя — снятый с мели «Уинстон Сэйлем».

И все же 12 прибывших в Архангельск  транспортов (среди них единственных два советских «Донбасс» и «Азербайджан») доставили в Архангельск: танков 164, самолетов 87, автомобилей 896,  а также авиационный бензин и другие материалы массой 57176 тонн.

В открытой литературе имеются несколько отличные данные о потерях союзников и Германии.[3]
Потери союзников: Из 35 транспортов до Архангельска добрались только 11. 2 судна вернулись в Исландию. 22 транспорта общим тоннажом более 142 тысяч тонн были потоплены немецкими подводными лодками и авиацией. На дно ушли 210 самолётов, 430 танков, 3350 автомобилей и 99 316 тонн других генеральных грузов. Кроме того, танкер «Азербайджан», повреждённый торпедой, потерял через пробоину часть груза льняного масла, а большая часть груза «Уинстона Сэйлема» была выброшена за борт на Новой Земле. Помимо транспортов были также потоплены спасательное судно «Зафаран» и эскадренный танкер «Альдерсдейл». Таким образом, общее количество потерь PQ-17 составило 24 судна. Потери экипажей судов составили 153 человека. Из них только 7 погибли до момента роспуска конвоя.
Потери Германии: За время проведении операции против конвоя PQ-17 кригсмарине не имело потерь среди надводных кораблей и подводных лодок. Со 2-го по 10-е июля подлодками были израсходованы 72 торпеды, из которых цель поразили 27. Всего субмаринами было потоплено 16 судов конвоя, часть которых до того уже были повреждены самолётами. Для атак конвоя PQ-17 самолётами люфтваффе было осуществлено 202 самолётовылета: гидросамолётами-торпедоносцами He-115 было совершено 29 вылетов, торпедоносцами He-111 — 43 и пикирующими бомбардировщиками Ju-88 — 130 вылетов. Торпедоносцами сброшена 61 торпеда и повреждено четыре судна. Всего же самолётами было потоплено 8 судов, ещё 8 были повреждены, а затем добиты подлодками. Ещё три повреждённых судна смогли дойти до Архангельска. За это время в операциях, так или иначе связанных с PQ-17, люфтваффе было потеряно 11 самолётов (сбиты или разбились при посадке и списаны). Отнесение этих потерь на счёт PQ-17 в различных источниках рассматривается по разному, поэтому и число потерянных люфтваффе машин варьируется в них от пяти до одиннадцати.

Кто виноват? (Из книги Лунд Пол, Ладлэм Гарри PQ-17 — конвой в ад. Пер. с англ. А. Г. Больных. Пол Лунд служил на корабле охранения конвоя PQ-17. В книге описывается судьба конвоя со стороны матросов и младших офицеров)

Сразу после катастрофы конвой PQ-17 вошел в историю, как один из самых трагических эпизодов войны, перевозивший более 250000 тонн самолетов, танков, боеприпасов и продовольствия.. Это было самое сокрушительное поражение, которое потерпели конвои союзников. Однако из него сразу были извлечены уроки, и его гибель была быстро отмщена, так как все следующие конвои прибыли в Россию.
В то же время следует напомнить, что судьбу конвоя PQ-17 и ошибки, которые привели к его разгрому, сразу укрыла плотная завеса секретности. Спустя несколько месяцев адмирал флота сэр Дадли Паунд, Первый Морской Лорд и начальник штаба ВМФ, ушел в отставку по болезни. Он скончался в том же 1943 году. Но даже после его смерти не появилось, ни одного сообщения о конвое PQ-17.
И только в октябре 1950 года адмирал Тови опубликовал отчеты, что он:
 •требовал сократить количество конвоев в летнее время, пока граница льдов не отступит на север.
 •предъялял неоднократно просьбы к русским о помощи, особенно на заключительной стадии перехода, причем практически все эти просьбы оставались без ответа. Русские постоянно требовали приложить больше усилий, но сами при этом никак не помогали. Обещанная русскими бомбардировка норвежских аэродромов не была проведена ни разу. Буквально на каждой странице отчетов Тови можно было найти ссылки на отсутствие взаимодействия с Кремлем.
В отношении некоторых деталей, касающихся «памятной катастрофы PQ-17», «Дейли Экспресс» заявила: «Адмирал Тови 8 лет хранил молчание, хотя парламент обвинил его в том, что он отозвал эсминцы для прикрытия своих линкоров».
Теперь стали известны все маневры линейного флота.
Он крейсировал к западу от района, ограниченного островами Ян Майен, Шпицберген и Медвежий, где, по мнению адмирала Тови, атака «Тирпица» была наиболее вероятной (вставка составителя: видимо с учетом ранее проведенной операции Sportpalast, которая состоялась 6-9 марта 1942 года, см. пункт 1.3.2.) .
Когда морская разведка предположила, что вражеские корабли могут атаковать конвой к востоку от острова Медвежий, Тови предложил Адмиралтейству повернуть конвой назад на 12-18 часов, когда он выйдет на долготу в пределах досягаемости кораблей Тови. Это предложение было отвергнуто. Поэтому Тови не оставалось ничего иного, как патрулировать в указанном ему районе.
3 июля было получено сообщение, что «Тирпиц» и «Хиппер» покинули Тронхейм. После этого адмирал Гамильтон решил продвинуться со своими крейсерами восточнее острова Медвежий.
3 июля воздушная разведка обнаружила, что граница льдов отодвинулась к северу, и Адмиралтейство передало на «Кеппел», что конвою рекомендуется пройти как минимум в 50 милях к северу от Медвежьего. Однако капитан 2 ранга Брум предпочел следовать прежним курсом в условиях плохой видимости. И все же адмирал Гамильтон решил, что северный курс выгоднее, поэтому он приблизился к конвою и приказал Бруму изменить курс, чтобы пройти в 70 милях к северу от Медвежьего, а потом увеличить расстояние от вражеских аэродромов до 400 миль.
В полночь 4 июля Адмиралтейство дало разрешение Гамильтону следовать с крейсерами до 25° О, если того потребует ситуация или не будут получены особые распоряжения Тови. Тови писал: «Это было изменение методики, согласованной мною с Адмиралтейством. Так как я не имел никакой информации, оправдывающей это изменение, я приказал Гамильтону повернуть назад, когда конвой достигнет 25° О или ранее, если только Адмиралтейство даст гарантии, что он не встретит «Тирпиц». Через 7 часов Адмиралтейство радировало Гамильтону, что в ближайшее время ожидается новая информация, и он должен оставаться с конвоем до новых инструкций. А потом, через 2 часа, были отправлены 3 роковые радиограммы, причем это было сделано через голову Тови.
Последняя радиограмма была отправлена, чтобы исправить формулировку с «рассредоточиться» на «рассеяться», но в, то время этого никто не знал. Радиограммы были восприняты адмиралом Гамильтоном и капитаном 2 ранга Брумом как ясное доказательство того, что «Тирпиц» гонится за конвоем. Поэтому Брум повернул свои эсминцы назад, чтобы вступить в бой.
5 июля в 17-00 русская подводная лодка «Красная Звезда» (К-21) сообщила, что «Тирпиц» с кораблями сопровождения обнаружен в районе мыса Нордкап. Через час отряд был замечен патрулирующим из Мурманска английским самолетом. Через 3,5 часа последовало сообщение другой подводной лодки (Р-54). Но вскоре после этого вражеские корабли прервали погоню за конвоем и повернули назад «по неизвестным причинам».
Ночью 5/6 июля Адмиралтейство отправило адмиралу Тови 3 радиограммы. В них говорилось, что если линейный флот (флот Тови) будет замечен идущим на восток, то «Тирпиц» не попытается атаковать конвой. «Красная Звезда» (К-21) вполне могла его повредить, поэтому у самолетов «Викториеса» появлялся шанс атаковать немецкий линкор. Адмирал Тови так не считал, но 6 июля в 18.45, заправив эсминцы, он все-таки повернул на северо-восток. Когда через час над эскадрой выше уровня облаков пролетел немецкий самолет, он попытался привлечь внимание противника, открыв огонь и подняв, истребители, но успеха не имел. Позднее в тот же день к нему присоединились крейсера Гамильтона. Так как погода не благоприятствовала ведению авиаразведки, Тови повернул на юго-запад, и корабли вернулись в порт.
Все действия адмиралов были четко объяснены. Но кто именно стоял за приказами Адмиралтейства, вошедшими в противоречие с приказами Тови? Кто отменил распоряжения Тови? Чье именно роковое решение стало причиной отправки трех роковых радиограмм? По чьему приказу был распущен конвой, и на каком основании? Адмирал Тови не стал говорить об этом газетчикам. Он заявил: «Я могу сказать еще очень много. Но, может быть, мне этого лучше не делать».
Молчание официальных кругов продолжалось еще 7 лет. Лишь в 1957 году, спустя 15 лет после того рокового дня, стала известна правда. Все эти годы распространялись самые невероятные слухи, родилось много горьких подозрений, и вот все открылось. Во втором томе своего труда «Война на море» официальный историк Адмиралтейства капитан 1 ранга Стефен У. Роскилл написал, что человеком, отменившим приказы Тови, человеком, отдавшим решающий приказ рассеять конвой PQ-17, был адмирал флота сэр Дадли Паунд.
Впервые была признано, официально и публично, что этот приказ был тяжелейшей ошибкой.
Во время телефонного разговора с Паундом по вопросу о конвое PQ-17 Тови впервые узнал, что Паунд предполагает распустить конвой, если тот в Баренцевом море будет атакован германской эскадрой, в составе которой окажется «Тирпиц». Приказ конвою рассеяться является стандартным ходом в морской войне, если конвой атакован вражескими кораблями, превосходящими по силе охранение. Англичане успешно использовали его, когда конвой из 37 судов, шедший в сопровождении одного вспомогательного крейсера «Джервис Бей», был посреди Атлантики атакован карманным линкором «Адмирал Шеер». Но в Баренцевом море ситуация была совершенно иной. Там транспортам просто некуда было скрыться, так как паковый лед не позволял им выйти за пределы досягаемости немецкой береговой авиации. Более того, опыт показывал, что взаимная поддержка особенно важна при отражении атак самолетов и подводных лодок. Поэтому предложение адмирала Паунда как громом поразило Тови».
«Совершенно очевидно, что Первый Морской Лорд больше всего думал об угрозе атаки «Тирпица». Он считал ее самой серьезной из трех. Плохая погода могла спасти конвой от воздушных атак. Полярный день серьезно затруднял действия подводных лодок, но лишь туман мог помочь при атаке надводных кораблей. Как уже говорилось, Паунд давно обдумывал эту ситуацию, задолго до того, как она случилась на самом деле. И давно пришел к заключению, что роспуск конвоя будет самым правильным решением. Хотя почти все участники совещания, которое он проводил, были против этого, их аргументы Паунд счел недостаточно убедительными, чтобы они смогли заставить его изменить решение. Когда все участники совещания высказались, он на минуту закрыл глаза, что-то обдумывая, а потом повернулся к начальнику службы связи. «Передайте крейсерам отходить на запад полным ходом. Конвою рассеяться». За всю свою долгую и выдающуюся службу адмирал Паунд ни разу не принимал столь рокового решения».
В действительности в тот момент, когда была отправлена эта радиограмма, вечером 4 июля «Тирпиц» и остальные немецкие корабли стояли в Альтен-фиорде. Они вышли в море только в полдень на следующий день.
Сегодня принято считать, что конвой был расформирован преждевременно. Почему адмирал Паунд действовал столь стремительно на основании более чем скудной разведывательной информации, до сих пор остается загадкой. Он не стал ждать новой информации о передвижениях «Тирпица», хотя при этом было ясно, что разрозненные торговые суда станут легкой добычей самолетов и подводных лодок. Расформирование конвоя должно было привести к тяжелым потерям. Почему тогда Паунд решил подвергнуть их смертельной опасности прежде, чем подтвердилось наличие реальной опасности со стороны надводных кораблей? Как прекрасно знают все военные, разведка может принести огромную пользу при ведении операций, но никогда не становится решающим фактором. И уж точно не является таким при наличии сомнений. Здесь полезно упомянуть имя вице-адмирала сэра Нормана Деннинга, одного из создателей службы морской разведки. В августе 1965 года газета «Санди Телеграф» заявила: «Именно Деннинг создал методику опознания немецких рейдеров, отправленных в различные районы земного шара, и слежения за ними. Эта методика помогла уничтожить большинство из них, в том числе «Графа Шпее». Если бы прислушались к его советам, катастрофический приказ сэра Дадли Паунда конвою PQ-17 — рассеяться из-за угрозы атаки надводных кораблей — никогда не был бы отдан».
Офицер, служивший на эсминце «Оффа», входившем во флотилию «Кеппела» лейтенант У. Д. О’Брайен (ныне вице-адмирал) вспоминал, что командир «Оффы» был очень близок к тому, чтобы повернуть назад на соединение с конвоем. Но сегодня адмирал О’Брайен говорит:

" Я никогда не мог праздновать со своими американскими друзьями День независимости, потому что 4 июля для меня остается в моей памяти самым горьким днем. Мне жаль погибших моряков PQ-17. Это один из самых позорных эпизодов в истории Королевского Флота, когда военные корабли бросили транспорты на произвол судьбы. Попросту говоря, мы забыли свой долг "

.
В августе 29 1941 года одной из причин массовой гибели судов в ходе «Таллиннского перехода» был приказ командования боевым кораблям, которые прикрывали транспорты во время перехода, полученный через два часа после начала операции, о самостоятельном следовании в Кронштадт, см. пункт. 1.1.)

PS.
В июле 2003 года международная экспедиция «Полярный конвой-2003» под руководством контр-адмирала Вячеслава Солодова провела поиск погибших транспоров конвоя PQ-17 в районе архипелага Новая Земля. Гидрографическое судно «Сенеж» СФ за трое суток отыскало сразу два погибших американских транспорта. За столь короткое время группа профессора Михаила Спиридонова из Российского геологического научно-исследовательского института имени А.П. Карпинского, использовавшая комплексный метод проведения поиска (гидроакустический, магнитометрический и телевизионный), успешно решила все поставленные перед экспедицией задачи. Причем транспорт «Олапана» был найден на глубине без малого 100 м в дистанции от расчетного места в три с половиной мили, а транспорт «Алкоа Рейнджер» – на глубине 130 м под значительным слоем ила. (Инернет. Сергей Ковалев. Забыый «Декабрис», гибель Д1). (см. походный срой конвоя PQ-17 в начале сраницы).