Август 1942, Северный Флот
Ниже обобщаются многие источники об этом событии на фоне материала Мирослава Морозова в Интернете «Операция Вундерланд».
Потопив «Сибирякова» и взяв в плен часть его экипажа командир тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» Меендсен-Болькен не приблизился к ответам на интересовавшие его вопросы о ледовой обстановке и маршрутах конвоев в Карском море. Хотя среди спасенных нашлись и инженер, и метеоролог, полученные от них сведенья не дали практически ничего нового, кроме информации о жертве крейсера.
в тоже время информация «Сибирякова» стала первой грозной вестью о рейдере противника, которая заставила встрепенуться руководство Северного Флота и Главного Управления Североморпути (ГУСМП).
25.08.42 в 14-07 радиостанция Диксона приказала всем , находящимся в море судам прекратить работу на передачу. На поиски ледокольного парохода отправилась летающая лодка ГСТ, которая вернулась ни с чем, но, в свою очередь, была замечена с «Шеера».
В 15:45 немцы перехватили и расшифровали новую радиограмму начальника штаба западного сектора морских операций ГУСМП А.И. Минеева, в которой всем судам сообщалось о наличии неприятельского вспомогательного крейсера в Карском море.
Тем временем рейдер уже устремился на северо-запад от места боя с «Сибиряковым», т.к. рассчитывал на новые встречи с советскими торговыми судами на несуществующей коммуникации мыс Желания — Диксон. При этом, неожиданно попадал в ледяные заторы плавучего льда. Крейсеру даже пришлось преодолеть одно ледовое поле.
Все это время горизонт оставался абсолютно чист, и приблизительно к началу 26 августа Меендсен-Болькен окончательно пришел к выводу, что найти суда в море, особенно после утраты внезапности, будет весьма нелегко. Гораздо более заманчивой выглядела перспектива нападения на какой-либо порт. Мало того, что там наверняка удастся застигнуть врасплох несколько укрывшихся пароходов, в порту с большей вероятностью можно было бы добыть сведения о маршрутах ГУСМП, состоянии льдов и т.д. Даже обычные мелкомасштабные морские карты района уже представляли для немцев большой интерес. С этой точки зрения наиболее предпочтительным казался Диксон. С одной стороны, в отличие от Амдермы, он достаточно удален от морских и авиационных баз Северного флота, с другой, немцы уже успели убедиться, что именно из этого пункта осуществляется руководство движением судов в Карском море. Таким образом, там должны были находиться интересующие материалы и, кроме того, для русских разгром их берегового пункта управления наверняка стал бы тяжелым ударом. Несмотря на предыдущие неудачи цель операции — парализация движения по Северному морскому пути — все еще оставалась вполне реальной.
В это время (с момента гибели «Сибирякова» 14-00 25.08. до начала нападения на Диксон 01-05 27.08.) у руководства Северного флота, ГУСМП и Наркома ВМФ по полученным донесениям (обстрел м. Желания, гибель «Сибирякова») и радиграммамы с м. Челюскина о корабле противника, прошедшем мимо с большой скоростью на восток, не появилось какого-либо понимания, что намеревается делать рейдер в Карском море. Поэтому их решения об усилении нашего воздушного присутствия на коммуникациях СМП было слишком запоздалым и не повлияло на результаты заключительной части немецкой операции «Вундерланд». Наиболее же нужным оказался приказ командующего БВФ вице-адмирала Степанова Г.А. о восстановлении демонтированных береговых батарей на Диксоне. Дело в том, что благодушие относительно того, что враг не посмеет сунуться в Карское море распространилось настолько далеко, что когда в середине августа последовало решение о формировании Новоземельской ВМБ, береговые батареи для нее решили взять на Диксоне. Если бы Меендсен-Болькен надумал бы атаковать порт Диксон сразу после потопления «Сибирякова», он мог оказаться на месте не позже полудня 26-го августа, и нашел бы батареи демонтированными или не готовыми к бою. В этом случае исход операции «Вундерланд» мог сложиться совсем по-другому.
Еще в конце лета 1941 г. на Диксоне вошли в строй две двухорудийные морские береговые батареи: 130-мм №226 и 45-мм универсальная №246. Позднее к ним добавилась батарея №569. Она имела на вооружении полученные со складов Архангельского военного округа две 152-мм полевые гаубицы образца 1910/1930 гг. Именно им и выпала роль главной силы оборонявшихся в последовавших вскоре событиях.
Имелись орудия и на кораблях, стоящих в порту. Утром 26-го в Диксон прибыл сторожевик «СКР-19» (бывший ледокольный пароход «Дежнев»), который и должен был перевезти матчасть батарей на Новую Землю
Вечером пришел в порт пароход ГУСМП «Революционер», который после разгрузки в Архангельске танков, самолетов и радиостанций (перевозимых в ящиках в составе конвоя PQ-16 ), направлялся в Арктику: в Игарку и Хатангу с заходом на Диксон.
Кроме них, у причала порта находился невооруженный транспорт «Кара» (3235 брт), в трюмах которого лежало несколько сот тонн взрывчатки — аммонала.
Нельзя назвать силы защитников впечатляющими, однако немцы, со своей стороны, вообще не рассчитывали встретить противодействие. По их данным гарнизон порта составляли не более 60 бойцов НКВД. Выработанный Меендсеном-Болькеном замысел удара по Диксону предусматривал высадку десанта силами до 180 человек, которые могли быть выделены из состава экипажа без ущерба для боеспособности тяжелого крейсера. Сам процесс высадки, безусловно, предусматривал максимальное приближение корабля к берегу, постановку на якорь и т.д. В этих условиях малейшее противодействие силами береговой артиллерии ставило на повестку дня вопрос о получении более или менее серьезных повреждений. О том, как много вреда могут нанести даже древние, казалось бы, никуда не годные, орудия при использовании их с близких дистанций, говорил печальный опыт прорыва через Осло-фьорд 9 апреля 1940 г., когда «доисторической» норвежской береговой обороне удалось утопить новейший тяжелый крейсер «Блюхер». Таким образом, и небольшое артиллерийское сопротивление с берега уже могло сорвать высадку. С этой точки зрения, имевшихся у защитников Диксона сил и средств оказалось даже более чем достаточно.
Однако их надо было приготовить, т.к. 130 мм и 45 мм батареи для Новой Земли уже находились на барже для последующей перегрузки на «Дежнев» и лишь орудия батареи №569 (командир — лейтенант Н.М. Корняков) оставались еще на причале. По-видимому, подготовка к бою этой батареи заключалась лишь в возвращении на причал части боекомплекта, более или менее подробном составлении плана действий, и, наконец, придания в помощь красноармейцам некоторого числа местных жителей, поскольку некомплект ее личного состава составлял более 50%.
Приготовления к отражению возможного нападения противника начались в порту лишь поздно, вечером. Это, в частности, подтверждается тем фактом, что к моменту начала боя многие ключевые фигуры обороны Диксона — военком Северного отряда Беломорской военной флотилии полковой комиссар В.В. Бабинцев и командир «СКР-19» старший лейтенант А.С. Гидулянов — выехали на катере на рекогносцировку удобного места для установки 130-мм и 45 мм орудий. но до установки этих орудий дело так и не дошло, не успели.
27 августа 1942 года в 01-05 часовой с бывшей огневой позиции батареи №226 заметил темный силуэт «Адмирала Шеера». Немедленно в эфир открытым текстом ушло соответствующее сообщение, а в порту объявили боевую тревогу. «СКР-19» быстро отдал швартовы, но отойти от причала до начала боя не успел. Через 25 минут крейсер уже прошел вдоль берега острова Диксон и медленно, ориентируясь по плохо видимым в условиях туманных арктических сумерек створам, стал приближаться к входу на внутренний рейд. Обнаружили его только когда расстояние между ним и судами составляло уже не более 30-35 кабельтовых.
Поскольку немцы перехватили советское сообщение, на внезапность нападения рассчитывать не приходилось.
В 01-37, когда из мглы вырисовались контуры двух находившихся на внутреннем рейде судов, Меендсен-Болькен, очевидно догадываясь, что они должны иметь артиллерийское вооружение, приказал открыть огонь. Почти сразу же ему ответили 76-миллиметровки «Дежнева» (в бою кораблем командовал старший помощник старший лейтенант С.А. Кротов). Сторожевик, осуществляя постановку дымовой завесы и постепенно увеличивая ход, двинулся поперек курса крейсера в бухту Самолетная, где он мог бы выйти из-под огня тяжелых орудий.
Первые залпы «Шеер» направил именно против «СКР-19». Уже третьим были достигнуты прямые попадания. 280-мм снаряды прошивали корпус судна насквозь и взрывались уже под ним. В течение первых 8 минут боя «Дежнев» получил, как минимум, четыре 28- или 15-см снаряда, два из которых сделали большие пробоины. Из строя вышли дальномер и два 45-мм орудия. Потери экипажа составили 6 убитых и 21 раненый, из которых один вскоре умер.
В 01-46 сторожевой корабль выбрался из сектора обстрела, однако полученные повреждения привели к тому, что он сел на грунт в мелком месте. За время боя его артиллеристы выпустили по врагу 35 76-мм и 68 45-мм снарядов, но, к сожалению, не добились попаданий.
Затем, в течение примерно 3-5 минут, «Шеер» сосредоточил огонь на «Революционере». Скрытый дымовой завесой этот пароход получил лишь три попадания. На его верхней палубе вспыхнул пожар. Были разрушены каюты, штурманская и рулевые рубки. Оказался поврежденным и паропровод, подающий пар на брашпиль, в результате чего судно не смогло сняться с якоря и укрыться в Самолетной бухте. Лишь после прекращения обстрела аварийным партиям удалось устранить часть повреждений, после чего пароход вышел из порта через пролив Вега на юг. За ним последовал и транспорт «Кара», к счастью незамеченный немцами.
В этот критический момент открыла огонь 152-мм батарея. Ее стрельбу немцы классифицировали как довольно точную, несмотря на значительную дистанцию и плохую видимость. Всплески падений наблюдались в 500-2000 м от крейсера и оценивались, как от 130-мм снарядов. Дальнейшее продвижение на внутренний рейд должно было сократить дистанцию и, соответственно, повысить точность огня батареи, место которой противнику определить не удалось.
в 01-46, не желая рисковать, Меендсен-Болькен лег на обратный курс, приказал прекратить огонь и спустя четыре минуты «Адмирал Шеер» скрылся за полуостровом Наковальня. За время этого эпизода боя крейсер израсходовал 25 280-мм, 21 150-мм и 32 105-мм снаряда.
По-видимому, уже на этом этапе акции командир рейдера понял, что от высадки десанта придется отказаться. И все же, цель набега частично еще могла быть достигнута силой артиллерии «карманного» линкора. Двигаясь в северном направлении вдоль побережья крейсер последовательно бомбардировал береговые объекты крупнейшей базы Карского моря: с 02-14 до 02-23 станцию наблюдения за туманами на острове Большой Медвежий (226 105-мм снарядов); с 02-19 до 02-45 северное побережье острова Диксон (с перерывами, 76 150-мм снарядов). Главная же атака началась в 02-31, когда, продолжая обходить остров Диксон, «Шеер» вновь ввел в дело главный калибр, на этот раз уже по объектам порта и радиоцентру. Не наблюдая противника ответный огонь повели «СКР-19» и батарея №569. Примерно через 15 минут «Шеер» показался из-за острова, что позволило советским артиллеристам более точно определить местонахождение цели.
В 02-43 рейдер прекратил огонь, но спустя пять минут возобновил его по жилому городку.
В 02-57, очевидно узнав, что цифра израсходованного для стрельбы по Диксону боезапаса приближается к шестой части нормального боекомплекта (на финальном этапе бомбардировки выпущено еще 52 280-мм и 24 150-мм снаряда) Меендсен-Болькен приказал прекратить стрельбу.
Трудно сказать, считал ли Меендсен-Болькен базу разгромленной, однако внешне разрушения выглядели весьма эффектно. Две радиомачты передающего центра были сбиты, от хранилища соляра в небо поднимался густой дым. Кроме того, немцам удалось поджечь силовую подстанцию радиостанции, несколько жилых домов и угольные склады. Потерь в людях на берегу, к счастью, не было. Об успешности налета можно было судить уже по тому, что радио Диксона прекратило работать на передачу и не выходило в эфир около двух суток. Вскоре из перехваченного сообщения другой станции Меендсен-Болькен узнал, что русские ищут судно (лесовоз) под названием «Куйбышев» (2332 брт, потоплен 24 августа 1942 года немецкой подлодкой U-601 у о.Белый). Густой дым пожаров над Диксоном и информация из справочника по торговому флоту навела капитана 1 ранга на мысль, что при нападении был потоплен дизельный танкер «Валериан Куйбышев» (4629 брт). Впоследствии это повторялось всеми зарубежными авторами, включая Ю. Майстера и даже нашего современника англичанина М. Уитли. Реально же танкер «Валериан Куйбышев» ходил на Черном море и за четыре месяца до описываемых событий его потопили германские торпедоносцы. Что касается реально атакованных судов, то на устранение повреждений «Революционеру» потребовалось около двух, а «Дежневу» — шесть суток.
В заключение описания боя хотелось бы остановиться на заявлении, повторяющемся практически во всех отечественных изданиях — «Шеер» убрался в море только после того, как получил три попадания 152-мм и несколько 76-мм снарядов. К сожалению этого не было. Впрочем, и не достигнув ни одного попадания, 152 мм батарея выполнила свою задачу — воспрепятствовала высадке десанта и в конечном итоге спасла Диксон от разрушения!
Однако, парадоксальным является то, что защитники Диксона вроде так и не знали, чьё же нападение им пришлось отражать. Даже в изданной в 1946 году «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Северном морском театре (фронте)» информируется, что Диксон атакован предположительно «карманным» линкором.
Закончив бомбардировку Диксона, Меендсен-Болькен поспешил отойти в северо-западном направлении для организации связи со штабом адмирала Шмундта в Нарвике через субмарину «U-255». Однако это рандеву не состоялось и «Щеер» 28 августа в районе Ю-западнее Земли Франца Иосифа получил радиограмму из штаба «Адмирала Арктики». В ней предписывалось начать возвращение на базу в полдень следующих суток, а до этого совершить еще один поход в западную часть Карского моря по направлению к острову Белый. Днем 28-го радисты корабля приняли еще несколько приказаний, в которых прямо указывалось, что крейсер должен вернуться в Карское море, осуществить поиск судов и, в случае сохранения скрытности, обстрелять порт Амдерма. Меендсен-Болькен не разделял подобных устремлений и считал, что в создавшихся условиях, о которых береговой штаб все еще не имел ни малейшего представления, имеет смысл прекратить операцию и провести ее вновь после более тщательной подготовки. Для этого командир «Шера» дважды вышел на связь: первый раз с разрешением провести поиск судов в направлении Шпицбергена, второй — с сообщением об обстреле Диксона, просьбами о присылке нового самолета и разрешении возобновить боевые действия не в западном, а в восточном секторе Карского моря. Радиограмма была составлена настолько лаконично, что могла иметь различные варианты толкования. В штабе адмирала Шмундта, по-видимому, сочли, что под запросами о подтверждении ранее отданных приказаний скрывается просьба о прекращении операции, на что у командира крейсера есть серьезные причины, которые он не может сообщить опасаясь расшифровки противником. В результате, в конце дня Меендсен-Болькен получил приказание начать отход. Марш на базу прошел без происшествий.
В 20-00 29 августа 1942 года юго-восточнее острова Медвежьего три эсминца встретили «Шеера»; спустя 23 часа он бросил якорь на стоянке в Шёмен-фьорде близ Нарвика. Вскоре корабль вновь обнаружили англичане, которые смогли успокоить командование Северного флота сообщением, что по их данным никаких вражеских надводных рейдеров в Карском море быть не может.
В заключение Мирослав Морозов подводит следующий итог операции «Вундерланд». Операция немцев провалилась, однако и она сама и ее провал оказались неожиданными для нашего командования, которое смогло осуществить ответные мероприятия лишь задним числом. Ярко высветились несостоятельность флотской разведки и неповоротливость наших штабов. Фактически победителем в обоих боевых эпизодах операции стал советский человек, способный на проявление мужества и высочайшего героизма в драматических ситуациях. Но, повторимся: и на этот раз подтвердилась старая армейская аксиома — обратной стороной героизма (на тактическом уровне) является чье-то преступление.
