Июль 1944, Балтийский Флот
Использован материал из Интернет. Клуб «Неразгаданные тайны морей и океанов», в том числе ниже приведенный «Яндекс Фотки» (U-250, strife 32) — хостинг фотографий U-250 и ряда других кораблей мира различных периодов их строительства.
30 июля 1944 года произошло событие, ставшее едва ли не самой громкой победой советского флота в Великой Отечественной.
26 июля 1944 года со стоянки под кодовым названием «Гранд-Отель» с острова Нуокко в финских шхерах вышла в свой первый боевой поход подводная лодка «U-250» под командованием капитан-лейтенанта Вернера-Карла Шмидта. Субмарине предстояло действовать в районе у северного входа в Бьеркезунд (позиция «Тринидад»).
30 июля 1944 года в тихий и солнечный летний день впервые за годы войны широко праздновался День Военно-Морского флота СССР. Катер «МО-105» (командир старший лейтенант Г.А. Швалюк) стоял на якоре на линии дозора к северу от Бьеркезунда. Командир дал команду «Обед», не подозревая, что подводная лодка «U-250» готовится к пуску торпеды.
В 12-45 в средней части корпуса катера раздался взрыв. «МО-105» переломился пополам. Его кормовая часть сразу пошла ко дну, а нос какое-то время продержался на воде. Гибель «МО-105» наблюдал вахтенный сигнальщик с поста Руонти, о чем было доложено в штаб обороны Койвисто (Приморск), откуда к месту катастрофы сразу же был послан сторожевой катер «МО-103» под командованием гвардии старшего лейтенанта Александра Петровича Коленко.
Подобрав из воды семь человек из экипажа погибшего катера (судьбу корабля разделили 20 человек), «МО-103» произвел противолодочный поиск, но ничего не обнаружил. В этом районе, пользуясь тихой погодой, производил траление дивизион катеров-тральщиков под командованием старшего лейтенанта П.Л.Ярошевского. Их прикрывали катера-дымозавесчики. Вечером впереди смотрящий матрос Н.И.Бондарь с катера «КМ-910» (командир главный старшина В.С.Павлов) на небольшом углублении под водой обнаружил рубку подводной лодки. Тут же сигнальными ракетами и сиреной был вызван сторожевой катер.
В 19-15 «МО-103», после установления гидроакустического контакта, произвел атаку глубинными бомбами.
В 19-25 «охотник» атаковал еще раз, после чего на поверхности воды появились различные предметы, а среди них шесть человек, сумевших покинуть гибнущий корабль. Среди спасенных был командир «U-250» капитан-лейтенант Вернер-Карл Шмидт, штурман Гюнтер Ридель, второй штурман Герман Дирике, младший старшина Гейнц Фензен, санитар Гейнц Штюпель и матрос Рудольф Шарнке. Прибыв в Койвисто, «охотник» сдал пленных в штаб.
Все моряки МО-103, участвовавшие в потоплении U-250, были удостоены высоких правительственных наград. Командиру катера Александру Петровичу Коленко был вручен орден Красного Знамени.
В это же время 30 июля другая немецкая ПЛ «U-481» новыми акустическими торпедами потопила сразу две цели – советские катерные тральщики-рыбинцы «№ 804» и «№ 807», проводившие траление южного фланга заграждения «Зееигель». Вероятно, эти кораблики водоизмещением всего по 26 тонн, скоростью 9 узлов и вооруженные одним 7,62-мм пулеметом стали самой маленькой жертвой германских «U-ботов» за всю войну. К тому же потоплены они были оружием, стоимость которого была выше в несколько раз, чем затраты на их постройку. Через несколько часов эта же подводная лодка добилась еще одной победы, сбив штурмовик ИЛ-2 – единственный советский самолет сбитый немецкой подводной лодкой.
Однако вернемся к «U-250». В ходе допроса пленных выяснилось, что на погибшей подводной лодке можно найти много интересного. Практически сразу было принято решение о подъеме «U-250», после чего группа специалистов аварийно-спасательной службы флота под руководством капитана 3 ранга А. Разуваева приступила к делу. Подводная лодка лежала на скалистой отмели на глубине 33 метра. Судоподъемные работы производились ночью, так как противник всячески препятствовал работе водолазов, обстреливая место гибели субмарины с юго-западного берега Выборгского залива. В ночь на 1 сентября немцы предприняли еще одну попытку уничтожить корпус подводной лодки глубинными бомбами со «шнельботов», но ничего не добились, потеряв на мине торпедный катер «S-80».
14 сентября 1944 года «U-250» была поднята и отбуксирована в Кронштадт, где поставлена в док. Ожидание богатых трофеев оправдалось. В ходе осмотра отсеков подводной лодки, на ней, кроме различных судовых документов, шифров, кодов, была обнаружена шифровальная машинка «Энигма-М», но самое главное – в руки советских разведчиков попали новейшие секретные акустические самонаводящиеся торпеды Т-5 «Цаункениг» — «Королевский забор»» с эксплуатационными инструкциями. После того как торпеды были извлечены из подводной лодки и подняты на стенку дока, началось их доскональное изучение.
Новые немецкие торпеды представляли интерес не только для советского командования.
30 ноября 1944 года Премьер-министр Великобритании У.Черчилль обратился с личным и строго секретным посланием к И.В.Сталину: «…Адмиралтейство просило меня обратиться к Вам за помощью по небольшому, но важному делу. Советский Военно-Морской флот информировал Адмиралтейство о том, что в захваченной… подводной лодке были обнаружены две германские акустические торпеды Т-5… Изучение образца торпеды Т-5 было бы крайне ценным… Адмирал Арчер (И. Р. Арчер Контр-адмирал,
и. о. главы военной комиссии Великобритании) просил советские военно-морские власти, чтобы одна из двух торпед была немедленно предоставлена для изучения и практического испытания в Соединенном Королевстве…». Эта тема затрагивалась еще раз в переписке глав двух стран от 14 и 23 декабря 1944 года.
6 ноября 1944 года приказом Наркома ВМФ была создана комиссия под председательством капитана 1 ранга М. А. Рудницкого, на которую была возложена работа по изучению трофея. Советскую сторону интересовали как вопросы внедрения в СССР германского опыта подводного кораблестроения, так и особенности бытовых условий экипажа вражеской субмарины.
«U-250» вошла в состав ВМФ СССР под обозначением «ТС-14» («трофейная средняя») 20 апреля 1945 года, но в строй она так и не вошла, и уже через 4 месяца ее исключили из списков и сдали на разборку.
После разгадки секрета торпеды Т-5, торпеду англичанам не передали, но копии схем и чертежей были переданы английским специалистам с учетом персональной просьбы Уинстона Черчиля.
Это событие потом сыграло роковую роль в судьбе нескольких людей.
После Великой отечественной войны по флоту прошла очередная волна сталинских чисток. Был снят с должности нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, арестованы ближайшие его заместители и один из них, адмирал Л.М. Галлер, по обвинению в передаче союзникам секретной немецкой торпеды, хотя на распоряжении о передаче Т-5, подписанном Галлером, стояли визы Молотова, Берии и Кузнецова.
Галлера лишили звания адмирала и приговорили к 10 годам тюремного заключения.
В 1950 году в тюрьме он сошел с ума и вскоре скончался, став последней жертвой «красного террора» среди офицеров царского флота, честно служивших своей Родине.
Из прошлого адмирала Л.М. Галлера:
2 октября 1917 года капитан 2 ранга Л.М. Галлер был старшим офицером линкора «Слава» («старпом» в условиях фактической власти революционного Центробалта!), который в составе Морских сил Рижского залива принял неравный бой с немецкой эскадрой в районе острова Моон (Муху) на рейде Куйвисто со стороны Рижского залива (см. Приложение 10). В результате этого боя германское командование было вынуждено отказаться от прорыва в Финский залив. Именно поврежденный линкор «Слава» не сдался врагу, а своим само затоплением на единственном фарватере, ведущим в Финский залив, сделал невозможным проход немецких кораблей.
В 1929 – 1930 годах отряд Морских сил Балтийского флота в составе линкора «Парижская Коммуна» (до этого и после «Севастополь») и крейсера «Профинтерн» (до этого «Светлана», а после «Красный Крым») под командованием Л.М. Галлера совершили ответственный переход из Кронштадта в Севастополь, пройдя 6269 миль в течение 57 суток. Серьезная опасность подстерегала отряд в декабре 1929 года в Бискайском заливе, где зимний шторм достигал ураганной силы в 12 баллов, поднимавший волны высотой 10 метров. Крен крейсера доходил до 40 градусов, линкора – 38 градусов. На крейсере от ударов волн разошлись клепаные швы, и в котельные отделения стала поступать вода. Стали выходить из строя водоотливные насосы. Однако особенно тяжелые повреждения получил линкор, который носом зарывался в волну. Палуба его скрывалась под водой по первую башню. К концу 3-х суток под ударами волн на линкоре произошли большие разрушения фальшборта[1], и большой прогиб палубы в носовой части. Управление кораблями отряда в этих условиях требовало высокого морского мастерства и смелости. В конце концов, было принято единственное правильное решение зайти в Брест (Франция) и произвести самый необходимый кораблям ремонт, в том числе и своими силами. И только после ремонта кораблей удалось продолжить дальнейший поход в Севастополь, где корабли прошли уже основательный ремонт и модернизацию.
Несомненно, действия Л.М. Галлера, как командира этого не обычного перехода отряда кораблей обеспечили так необходимое участие их в операциях Черноморского флота в Великую отечественную войну. В 1942 году крейсер «Красный Крым» был удостоен гвардейского звания, а линкор «Севастополь» в 1945 году наградили орденом Красного знамени.
С 1937 года Л.М. Галлер находился на высоких постах в Морских силах Республики.
А что касается злополучной торпеды Т-5, то по непонятным причинам в этом же деле фигурировала и фамилия старшего лейтенанта А.П. Коленко командира малого охотника, потопившего вражескую ПЛ. Его отправили в отставку. За что? За то, что выполнил боевой приказ по поиску и уничтожению вражеской ПЛ!
В этой же связи следует заметить, что еще в 1938 году советскими учеными бала подана заявка на «…электроакустический механизм для торпеды, автоматически направляющий ее на атакуемое судно». Однако реализации этой заявки к началу войны не произошло. Хотя по многим характеристикам она превосходила немецкую Т-5 с пассивной головкой наведения.
Фальшборт с швартовым клюзом, слева от клюза фальшборт продолжается уже с просветами (вырезами) между ширстреком (можно сказать палубой) и самим фальшбортом, а справа от клюза идёт сплошной фальшборт без вырезов.Аналогичную конструкцию в носовой оконечности называют «козырьком» или козырьком фальшборта, если нос судна с уклоном и фальшборт в носовой части судна изготовлен с уклоном наружу (как продолжение корпуса судна) для улучшения мореходных качеств судна.
Фальшборт в основном предназначен:
для предотвращения повреждения палубных конструкций и оборудования, палубного груза от удара волн и действия ветра во время плохой погоды;
для ограждения открытых частей наружных палуб от падения за фальшборт (в море или с верхней палубы на нижние палубы) человека, предметов, палубных грузов;
для уменьшения воздействия ветра и волн на человека (на палубе мостика во время несения вахты, на палубе бака во время постановки на якорь и т. п.)