Октябрь 1943 года

Карта

Утром 05.10.43 года начальник разведотдела Черноморского флота доложил командующему вице-адмиралу Л.А. Владимировскому, что на территории захваченного противником Крыма базируется не более 40 самолетов. Командующий флотом решил в интересах готовящейся нашей Керченско-Эльтигенской десантной операции (начало операции 28 октября 1943 года) в ночь на 06.10.43 провести набеговую операцию на морские коммуникации противника у южного побережья Крыма с целью уничтожения немецких плавсредств и десантных кораблей на коммуникации Ялта-Феодосия-Керчь и нанесения арт-удара по портам Феодосия и Ялта, где было обнаружено скопление различных плавсредств и быстроходные десантные баржи (БДБ).
Как выяснилось позже, доложенные командующему разведданные  не соответствовали действительным. За два дня до этого численность бомбардировщиков и истребителей противника в Крыму увеличилось вдвое. На самом деле еще в августе 1943 года  3-я группа 3-ей эскадры пикирующих бомбардировщиков (III./StG3) в составе 3-х эскадрилий, имеющих большой опыт борьбы с военно-морскими силами Англии в Средиземном море, была переброшена с аэродрома в Брянске в Крым на аэродром Каранкут под Джанкоем (108 км к северу от Феодосии).
Наверное рассчитывать на авиационное ослабление Крыма со стороны немецкого командования в условиях ожидаемого отражения нашей морской десантной операции с Тамани на Керченский полуостров было очень рискованно и не дальнозорко. И потом надо было особо отслеживать места базирования 3-й группой 3-й эскадрилии пикирующих бомбардировщиков (III./StG3) — все это, как известно, относится к замыслу на операцию, к первому элементу оценки обстановки «по силам противника».
Однако, реальные события развивались следующим образом. Для выполнения набеговой операции выделялся отряд боевых кораблей (ОБК) в составе лидера «Харьков» (капитан 2-го ранга Л.И. Шевченко), эсминцев «Беспощадный» (капитана 2-го ранга В А. Пархоменко) и «Способный» (капитан 3-го ранга А.Н. Горшенин), а так же восемь торпедных катеров и самолёты ВВС флота (последнее не конкретно). Общее руководство операцией было поручено начальнику штаба эскадры капитану 1-го ранга М.Ф. Романову, находившемуся на своём командном пункте в Геленджике.
За четыре часа до начала операции командир 1-го дивизиона эсминцев капитан 2 ранга Г.П. Негода (флагман ОБК) и командиры кораблей получили боевые распоряжения, при этом их инструктаж проводил лично командующий флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский.
Обстрел портов Ялта и Феодосия планировалось осуществить на рассвете 6 октября с использованием выделенных самолётов — корректировщиков. В случае если бы немецкие береговые батареи открыли огонь, то их должна была подавить авиагруппа в составе 6-ти бомбардировщиков (2 ДБ-3 и 4 Ил-2). Для прикрытия кораблей на отходе выделялось 6 «Киттихауков» ВВС флота, чтобы организовать две смены по три самолета. Ближе к побережью Кавказа истребительное прикрытие предполагалось осуществить 12 ЛаГГ-3 и Як-1. По данным историков по морской авиации на эту операцию было выделено 2 корректировщика ДБ-3 и Пе-2 с прикрытием 4 истребителей. Для прикрытия отряда боевых кораблей (ОБК) выделено всего 8 истребителей.
Взаимодействие с торпедными катерами не планировалось (т.е. возможно командование ОБК было ознакомлено только с их задачами в операции).
05.10.43 в 20-30 корабли под общим командованием командира 1-го дивизиона капитана 2-го ранга Г.П. Негоды  (брейд-вымпел на «Беспощадном») вышли из Туапсе. Около часу ночи 6 октября лидер «Харьков» начал движение к Ялте. Эсминцы же продолжили путь к Феодосии, но не кратчайшим путем, а сначала пройдя на запад, чтобы подойти к порту со стороны тёмной части горизонта. После двух часов ночи эсминцы были обнаружены немецкими самолётами — разведчиками летающими лодками BV-138 из состава l./SeeAufkl.Gr.l25, базировавшейся в Севастополе. Стало ясно, что скрытность действий обеспечить не удалось, но Негода, сохраняя радиомолчание, не стал докладывать об этом в штаб операции в Геленджике.
На самом деле немецкая авиаразведка обнаружила «Харьков», «Беспощадный» и «Способный» ещё утром 5 октября, сразу после их прибытия в Туапсе. Это дало основание командующему немецкими силами на Черном море вице-адмиралу Густаву Кизерицки[1] предположить об их возможном рейде к берегам Крыма.
Затем около 22-00 5 октября немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории доложила, что, по крайней мере, один из этих эсминцев вышел из Туапсе.
В 02-37 6 октября 1943 года в портах Ялты и Феодосии была объявлена боевая тревога, и с этого времени советские корабли уже ждали.
Точно в полночь 6 октября из своей базы на мысе Киик-Атлама вышла группа  немецких шнельботов (5-28, 8-42 и 8-45).

В 02-10 командир группы корветен-капитан (капитан 3 ранга) Симс (Sims) получил сообщение от самолёта — разведчика об обнаружении двух эсминцев, идущих на запад с большой скоростью. Понимая, что перехватить их до рассвета не удастся, Симс решил занять позицию ожидания, постепенно смещаясь на запад. Самолёт постоянно наблюдал за эсминцами и доносил об их месте, курсе и скорости. Так продолжалось до четырех часов утра, когда наши корабли повернули на север к Феодосии.
Получив сообщение об этом, торпедные катера пошли им наперехват.
В 05-04 Симс по радио попросил самолёт-разведчик показать место кораблей противника осветительными бомбами, что последний и сделал, сбросив несколько бомб южнее по курсу эсминцев. Таким образом, они стали отлично видны с катеров. Только тогда Негода окончательно убедился, что действия его отряда не являются секретом для немцев, и в 05-30 доложил об этом на командный пункт эскадры в Геленджик (впрочем, начальник штаба эскадры М.Ф. Романов уже знал об обнаружении кораблей; так как в 02-30  о немецком самолёте-разведчике ему доложил командир «Харькова»).
Обнаружив немецкие торпедные катера и зная, что похожая ситуация была и в прошлые выходы кораблей к крымским берегам, Негода решил, что ничего особенного не произошло. С командного пункта эскадры никаких тревожных сведений не поступало, и он продолжил выполнение операции согласно плану.
В 05-30 «Беспощадный» и «Способный» с дистанции около 6,5 каб.(1200 м) открыли огонь по атакующим немецким торпедным катерам, уклонившись при этом от четырёх торпед, выпущенных ими. Один 45-мм снаряд попал в машинное отделение катера 8-45, повредил его, но тот сумел ещё в течение 30 минут сохранять полный ход. Прикрывшись дымовой завесой, катера начали уходить. «Беспощадный» и «Способный» попытались их преследовать, но безуспешно. Вскоре эсминцы обстреляла и немецкая береговая артиллерия.
Получив организованный отпор, Негода решил отказаться от обстрела Феодосии, и в 06-10 эсминцы легли на курс к точке встречи с лидером «Харьков».
Тем временем в 05-50 немецкая РЛС, расположенная на мысе Ай-Тодор (м. Святой Федор, в 8,5 км к Ю.-З. от Ялты.), засекла «Харьков» на удалении 15 км от побережья. Убедившись, что обнаруженная цель не является немецким кораблём, береговые батареи в 06-03 открыли по ней огонь. Практически в это же время сам «Харьков» начал обстрел Ялты. За 16 минут без корректировки он выпустил, по меньшей мере, 104 130-мм осколочно-фугасных снаряда (По немецким данным, в результате обстрела было повреждено несколько домов и пострадало гражданское население.). Затем, следуя вдоль берега, «Харьков» сделал ещё 32 выстрела по Алуште, но, по немецким данным, все снаряды легли с перелётом. В 07-15 «Харьков» присоединился к «Беспощадному» и «Способному», шедшим со скоростью 24 узла курсом 110° в направлении побережья Кавказа.
Около 08-00, согласно плану операции, над отрядом появились 3 советских истребителя-разведчика «Киттихаук»[2].
В 08-10 лейтенант Карпов А.Д.[3] на одном из них  обнаружил и с первой атаки сбил самолет-разведчик летающую лодку BV-138G-1. Два лётчика успели выпрыгнуть на парашютах и приводнились в пределах видимости с кораблей.
Негода приказал командиру «Способного» поднять их на борт. Операция по подъёму немецких пилотов на борт «Способного» заняла около 20 минут. Вероятно, что именно эти минуты задержки предопределили последующую трагедию. При этом внимание верхней вахты кораблей было отвлечено от наблюдения за горизонтом, и в тот момент, когда корабли только начали занимать свои позиции в походном ордере, над ними неожиданно появились немецкие самолёты. Это были 8 Ju-87D из 7-ой эскадрилии (7./StG3) во главе с Пёльцем[4], которых прикрывали 4 Bf-109G, базировавшихся с 02.10 по 25.10.1943 г. на аэродроме в районе Керчи. Советские истребители из-за своей малочисленности сорвать их атаку не смогли (по данным ВВС флота, ими были сбиты один Ju-87 и один Bf-109, однако подтверждений этому с немецкой стороны нет). «Штуки», зайдя со стороны солнца, атаковали более крупный «Харьков», сразу добившись трёх прямых попаданий 250-кг бомб. Одна из них попала в верхнюю палубу в районе 135 шпангоута и, пробив все палубы, второе дно и днище, взорвалась под килем «Харькова». Остальные бомбы попали в котельные отделения №1 и 2, которые вместе с машинным отделением № 1 оказались затопленными. Через повреждённую переборку на 141-м шпангоуте вода начала поступать в котельное отделение № 3. «Харьков» потерял ход, получил крен 9° на правый борт и дифферент на нос около 3 м. Взрывом сорвало и выбросило за борт один 37-мм зенитный автомат, вышли из строя два зенитных пулемёта.  Получив донесение о повреждениях «Харькова», командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский отдал приказ снять с него экипаж, а сам корабль затопить. Однако по неизвестным причинам эта шифровка вовремя до Негоды не дошла, а принять самостоятельно такое решение он не решился. Он приказал командиру «Способного» буксировать повреждённый «Харьков» кормой вперед (Многие специалисты считают это главной ошибкой Г.П. Негоды). Если бы он, разобравшись с обстановкой на лидере, сразу отдал приказание на уход эсминцев полным ходом, они смогли бы за это время приблизиться к своему побережью миль на семьдесят. «Харьков» сыграл бы роль приманки для «Штук», а эсминцы могли бы уйти. Однако ОБК, находившийся в 90 милях от кавказского побережья, двигался со скоростью лишь 6 узлов. «Штуки» 7./StG3 получили запас времени, чтобы спокойно вернуться на свой аэродром в Каранкуте (около Джанкоя) для подвески новых бомб и дозаправки.
Около 10.00 для прикрытия кораблей прибыло девять советских самолётов (по одним данным, это были истребители дальнего действия Пе-3, по другим – бомбардировщики А-20 «Бостон», Пе-2 и ДБ-3Ф. В обоих случаях едва ли можно было рассчитывать на то, что эти самолёты смогут противостоять превосходящим их Bf-109G). А вообще-то для этого планировались 12 ЛаГГ-3 и Як-1.
В 11-50 14 «Штук» из той же третьей группы эскадры пикирующих бомбардировщиков (III./StG3) смогли беспрепятственно атаковать корабли. Два Ju-87D атаковали «Харьков» и буксировавший его «Способный», а остальные начали пикировать на «Беспощадный». Последний, несмотря на маневрирование и интенсивный зенитный огонь, получил попадание одной 250-кг бомбы в машинное отделение № 1, а вторая разорвалась непосредственно у борта в районе машинного отделения № 2. В результате взрывов на «Беспощадном» была разрушена наружная обшивка и палуба на правом борту в районе 110-115 шпангоутов, разорвана бортовая обшивка в районе второй машины, затоплено первое машинное и третье котельное отделения, заклинило руль. Началась фильтрация воды в машинное и котельное отделения № 2. Эсминец потерял ход, но остался на плаву с креном 5 – 6° на левый борт. По приказанию командира на «Беспощадном» для облегчения корабля были выстреляны все торпеды и сброшены за борт все глубинные бомбы.
«Харьков» в ходе второго налёта новых повреждений не получил. У «Способного» же от близких разрывов разошлись швы в кормовой части по правому борту, и он принял около 9 т воды, однако ход не потерял.
Оценив обстановку и послав донесение командованию, Негода приказал командиру «Способного» начать поочерёдно буксировку «Харькова» и «Беспощадного». Так продолжалось приблизительно до 14-00, когда на «Харькове» ввели в строй третий котёл и корабль смог дать ход до 10 узлов. «Способный» взял на буксир «Беспощадного».
В 14-10 корабли подверглись третьей атаке с воздуха. В ней участвовало 5 Ju-87D из 7-й эскадрилии Пёльцера (7./StG3), которых прикрывали 12 Bf-109G. Первый удар пришёлся по неподвижно стоявшему «Беспощадному». Бомба, сброшенная Пёльцем, попала точно в эсминец, и в 14-25 он затонул, завалившись на левый борт с увеличивающимся дифферентом на корму. Экипаж, пытавшийся покинуть гибнущий корабль, в большинстве своём оказался затянут в воронку и погиб. «Способный» избежал прямых попаданий, однако получил повреждения от разрывов бомб в 5 – 6 м от правого борта в районе носовой надстройки, в 9 – 10 м по левому борту у второго торпедного аппарата и в кормовой части. От сотрясений корпуса произошел ряд поломок механизмов в котельных и машинных отделениях, приведших к потере хода на 20 — 25 минут. «Харьков» получил два прямых попадания в полубак, несколько бомб разорвалось рядом с кораблём. Все носовые помещения до 75-го шпангоута оказались затоплены, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы единственного остававшегося под парами котла. «Харьков» начал погружаться носом с креном на правый борт и в 15-37, ведя огонь из кормового 130-мм орудия и одного зенитного автомата, скрылся под водой. «Штуки», сбросив все бомбы, ушли на свой аэродром в Каранкуте. Воспользовавшись этим, «Способный» подошел к месту гибели «Харькова», чтобы взять на борт уцелевших моряков из его экипажа. Это заняло более двух часов. Затем эсминец вернулся к месту гибели «Беспощадного», но успел поднять только двух человек.
В 18-10 начался четвертый налет. Около 25 Ju-87D из III./StG3 пикировали на эсминец с различных направлений. С небольшим интервалом в «Способный» попало три 250-кг бомбы – в районе 18, 41-го шпангоутов и в первое машинное отделение. Кроме этого, несколько 250-кг бомб разорвались в кубриках № 3 и 4. Корабль почти сразу погрузился носом до полубака. Попытки спасти эсминец ничего не дали, и в 18-35 «Способный» затонул.
Трагедия 6 октября 1943 года завершилась. Все это происходило 60 милях от вражеского берега и 90 милях от Кавказского побережья.
Все это время в небе шел бой наших и немецких истребителей. Артиллерия кораблей отражали атаку 19 бомбардировщиков. В ходе совместного отражения атак было сбито 14 и повреждено 8 самолетов противника. По другим данным зенитчики кораблей сбили 8 самолетов, наши истребители сбили 14 самолетов. Однако эти данные не находят подтверждения по немецким документам.
Прибывшим на место боя сторожевым и торпедным катерам удалось поднять из воды 123 человека. На следующий день были спасены еще 66 моряков, в том числе капитан 2 ранга Г.П. Негода. На третьи сутки гидросамолет и катера подобрали последних трех моряков. Погибло 692 человека, в том числе командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга П.И. Шевченко.
Подвиг моряков этих кораблей увековечен памятным местом с указанием широты и долготы для отдания почестей героической  гибели кораблей нашего флота.[5]
11 октября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования передала в адрес командующего Северо-Кавказским фронтом и Народного Комиссара ВМФ указание, где констатировалось, что операция Черноморского флота 6 октября закончилась провалом, ненужной гибелью людей и потерей трёх крупных боевых кораблей.
После этих событий (октябрь 1943 год) Ставка Верховного Главнокомандующего директивой запретила без её разрешения крупным кораблям выходить в море для ведения боевых действий. Практически до конца войны они простояли в базах и использовались только в системе противовоздушных операций мест базирования.
Правильность этого решения в открытой литературе серьезно никак не оценивается.