Ноябрь-декабрь 1942 года
29.11- 01.12.42 состоялась набеговая операция на вражеские объекты в районе порта Сулина, острова Фидониси, портов Бургас и Мангалии в составе 2-х групп кораблей.
Вечером 29 ноября 2-я группа кораблей в составе эскадренных миноносцев «Беспощадный» (брейд-вымпел командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 1-го ранга П.А. Мельникова) и «Бойкий» прибыла из Батуми в Туапсе. Приняв топливо, в 00-50 30 ноября она вышла в море. 1-я группа в составе крейсера «Ворошилов» (флаг командующего эскадрой вице-адмирала Л.A. Владимирского), лидера «Харьков» и эсминца «Сообразительный» вышла из Батуми в 17-15 29 ноября. Выход обеих групп обеспечивался предварительным контрольным тралением фарватеров, поиском подводных лодок, патрулированием истребителей и непосредственным охранением кораблей сторожевыми катерами.
Утром 30 ноября обе группы соединились в море и в течение нескольких часов следовали совместно на запад. В 12-50 по сигналу флагмана 2-я группа отделилась и пошла на юго-запад. Дойдя до параллели 42°20′ и определившись по турецкому маяку Керемпе, она направилась в район мыса Калиакрия с расчетом быть там к рассвету 1 декабря. 1-я группа в 19:00 30 ноября, пройдя меридиан мыса Керемпе, легла на курс 325°, рассчитывая к рассвету подойти к острову Змеиный с востока.
Переход к району боевого предназначения прошел скрытно. Утром 1 декабря корабли 1-й группы следовали с поставленными параванами. Головным шел «Сообразительный» (командир капитан 2-го ранга С.С. Ворков), в кильватер ему — «Ворошилов» (командир капитан 1-го ранга Ф.С. Марков), концевым — «Харьков» (командир капитан 3-го ранга П.И. Шевченко). В 07-35 в тумане, видимость до 5 миль, справа по курсу открылся о. Змеиный, и в 07-47 все корабли открыли огонь по нему — точнее, по маяку, который с дистанции 45 кб стал хорошо различаться в оптику. То есть все корабли стали стрелять в упор прямой наводкой по одной цели, хотя по плану для этого выделялся только эсминец, и лишь с обнаружением катеров или самолетов на аэродроме — лидер.
Затем лидер начал движение по своему плану. Крейсер прекратил огонь в 07-57, эсминец в 08-00. В результате по маяку, о котором в боевой задаче даже не упоминалось, выпустили 46 180-мм, 57 100-мм и около сотни 130-мм снарядов, причем о его разрушении нигде не сказано.
Итак, стрельба велась с дистанции около 40 кб на ходу в 12 узлов. Примерно на таком же расстоянии южнее острова стояло минное заграждение S-44, к которому отряд постепенно приближался. В 07-57, одновременно с прекращением огня на крейсере «Ворошилов» с левого борта на курсовом угле 45° в расстоянии 10 кб обнаружили перископ. Крейсер уже начал ворочать на подводную лодку, но вскоре оказалось, что сигнальщики приняли за перископ вешку, и крейсер лег на прежний курс; кильватерный строй нарушился.
«Сообразительный» увеличив скорость хода и подвернув постепенно выходил в голову крейсера, и вскоре правый параван «Сообразительного» захватил минреп и через несколько секунд подсек мину, всплывшую в 10–15 м от борта. С.С. Ворков круто повернул корабль влево и под носом у крейсера видимо «проскочил» в минном интервале. Крейсер не посдедовал за «Сообразительным» и в 08-06 при пересечении кильватерной струи эсминца в его правом параване на расстоянии 12–15 м от борта произошел сильный взрыв мины. На всем корабле свет погас, пар в котлах сел, машинные телеграфы и телефон вышли из действия. Менее чем через минуту, в 08-07, в левом параване взорвалась вторая мина, но ближе к борту. В результате вышло из строя много приборов и механизмов, нарушилась радиосвязь и в корпусе появилась течь. Однако кораблям чудом удалось выйти из минного заграждения S-44 , на крейсере восстановить освещение и использовать аварийный машинный телеграф. Однако, повреждения, полученные крейсером, заставили командующего эскадрой отказаться от артиллерийского обстрела порта Сулина, отозвать лидер «Харьков» от действия по его плану (он был в 16 милях от знака Бурнас) и 1-я группа начала возвращение в базу и благополучно прибыла в Поти. Ремонт крейсера «Ворошилов» в Потм продлился до 30 января 1943 года.
Корабли второй группы «Беспощадный» и «Бойкий», утром 01.12.42 года в условиях плохой видимости шедшие к румынскому берегу в район мыса Калиакрия, стали уточнять свое место путем сравнения глубин на карте и замеренных эхолотами и механическими лотами. Оказалось, что места кораблей по счислению мористие (к востоку) определенных по глубинам на 4 мили. В 08-00, продолжая идти курсом на запад, эсминцы вошли в полосу тумана; видимость упала до 3–5 кб. Пришлось дать сначала малый, а затем самый малый ход. На этой скорости параванные охранители бездействовали, так как не отводились от борта корабля. В 08-04, когда эхолот показал глубину в 19 м (что, судя по карте, соответствовало расстоянию до берега не более 4–5 кб), эсминцы повернули вправо на север в сторону Мангалии. Через минуту после поворота показался берег, а в 08-07 обнаружили силуэт транспорта. Вскоре заметили еще три силуэта транспортов, из которых один позже опознали как военный корабль, похожий на канонерскую лодку типа «Dumitrescu». Суда стояли на якоре. Почти сразу открыли огонь береговые батареи противника, наблюдались падения снарядов в 15 м от борта и накрывающие залпы.
В 08-10 эсминцы открыли огонь по морским целям, однако на «Беспощадном» по ошибке вместо скомандованной дистанции 2 кб установили 24 кб, а на «Бойком» установили 12 кб, и там первый залп тоже дал перелет. Введя поправку, управляющий огнем добился накрытия вторым залпом, но третьй залп из-за тумана не наблюдали. В 08-13 огонь прекратили, так как цели скрылись. Эсминцы развернулись на обратный курс и через 20 минут вновь атаковали транспорта артиллерией и торпедами, но через несколько минут огонь прекратили, так как все цели были поражены и скрылись в тумане. Всего было израсходовано 130-мм снарядов — 88, 76,2-мм — 19, 37-мм — 101, а также 12 торпед. Потопленными сочли три транспорта противника.
Плохая видимость не позволила с точностью установить, где именно произошли описанные выше события. На «Беспощадном» полагали, что все произошло в районе селения Кольникиой, в двух милях южнее мыса Шаблер. Командир «Бойкого» считал, что корабли находились в районе порта Мангалия, в 18 милях севернее места по счислению. На основании анализа отчетов в штабе эскадры пришли к выводу, что, судя по измеренным глубинам и по характеру наблюдавшегося берега, который был скорее низменным, чем обрывистым, можно предполагать, что район событий находился близ селения Картолья, южнее мыса того же названия, в пяти милях севернее мыса Шаблер.
Поскольку видимость не улучшилась, а место отряда оставалось точно не определенным, П.А. Мельников отказался от выполнения второй части задачи, считая, что артиллерийский обстрел порта Мангалия превратится просто в разгрузку погребов, а эсминцы напрасно подвергнутся риску подрыва на минах. Поэтому отряд повернул в базу. После отхода миль на 20 от берега, около 10 часов, на кораблях приступили к уборке параванов. На «Бойком» не оказалось ни параванов, ни тралящих частей охранителя — на нем даже не заметили, когда их потеряли. На «Беспощадном» еще ранее заметили, что левый параван на циркуляции перешел на правый борт. При попытке убрать охранитель оказалось, что обе тралящие части перепутались и их невозможно поднять без большой потери времени. А чуть раньше, как позже выяснилось, имело место ложное обнаружение перископа, который обстреляли. Вскоре приняли радиограммы о подрыве крейсера «Ворошилов» на мине и о приказании лидеру «Харьков» возвратиться. Последняя радиограмма, переданная с «Сообразительного» от имени командующего эскадрой, дала повод предположить, что крейсер погиб, a Л.A. Владимирский перешел на эсминец. Учитывая создавшуюся обстановку на «Беспощадном» обрубили обе тралящие части вместе с параванами, и эсминцы пошли на соединение с флагманом. 2 декабря 1942 года «Беспощадный» и «Бойкий» отшвартовались в Туапсе.
Командование поверило докладу командиров эсминцев. На их счет было записано уничтожение одного танкера в 10-12 тысяч тонн, двух транспортов по 3-4 тысяч тонн и одна румынская канонерская лодка. Однако впоследствии это не подтвердилось. Видимо, вместо судов эсминцы разрядили свои торпедные аппараты и артбоезапас по скалам.
Ниже излагается текст, заимствованый из выдержек из книги А.В. Платонова «Борьба за господство на Черном море», опубликованных в Интернете.
«…Качественный разбор ранее проведенных набеговых операций, вскрытие всех основных ошибок придали Военному совету Черноморского флота уверенность в необходимости продолжения их. Однако обстановка несколько изменилась.
Во-первых, противник усилил воздушную разведку подходов к западному побережью Черного моря.
Во-вторых, один из выводов по проведенной операции заключался в том, что параванные охранители не гарантируют безопасность крейсеров и эсминцев в случае форсирования ими минных заграждений.
В последующих операциях предлагалось в опасных от мин районах осуществлять проводку ударных кораблей за тралами.
Несмотря на сложность проведения набеговых операций в обеспечении тральщиков, на это, может быть, и пошли бы — тем более что подходящие тральные корабли имелись. Но вот боеготовых кораблей в эскадре почти не осталось, так как много кораблей находилось в ремонте.
Обстановка требовала и поэтому решили провести новую набеговую операцию для действий на коммуникациях и арт.ударов по береговым целям не в обеспечении тральщиков, а ими самими. Спланировали использовать базовые тральщики проектов 53 и 58 (по артиллерийскому вооружению однотипы)». См. следующий пункт.
Итак, эта операция была второй подобной с начала войны. Первой посвящен пункт 3.2. Первая проведена 26 июня 1941 г., то есть почти полтора года назад. Что же с тех пор изменилось?
Набеговая операция 26 июня 1941 г. имела целью обстрел порта Констанца. Целью последней операции являлись коммуникации противника вдоль румынского побережья, конвои в море, порты Сулина, Бугаз и Мангалия. Дополнительно поставили задачу обстрела острова Змеиный. Вообще этот маленький островок долгое время являлся притягательной силой для советских кораблей и авиации. В начале войны предполагалось высадкой морского десанта захватить Змеиный. Принципиальное согласие Главного штаба было получено, и с 3 июля 1941 г. авиация ЧФ начала систематические бомбардировки объектов на острове. Однако еще до этого Змеиный регулярно назначали в качестве запасной цели при нанесении ударов по городам Румынии. Ничего, кроме маяка и радиостанции, на острове не было, да и от плана его захвата 6 июля отказались. Однако авиация методично продолжала бомбить Змеиный вплоть до 10 июля 1941 года, выгрузив таким образом на него несколько тон бомб. Данных о разрушении маяка нет.
Приблизительно в это же время у острова регулярно стали появляться советские подводные лодки, поскольку по нему было легко уточнять свое место перед занятием назначенных позиций. Естественно, румыны в конце концов это обнаружили — как раз выставленное 29 октября 1942 г. минное заграждение S-44 и явилось их реакцией на частое посещение этого района советскими лодками. Кстати, на этом же минном заграждении погибла вышедшая в море 2 декабря 1942 г. подлодка Щ-212. Причем погибла она после 11 декабря — видимо, когда при смене позиции решила уточнить свое место по Змеиному.
Можно предположить, что в план операции кораблей эскадры этот остров попал также из-за желания лишний раз определиться перед набегами на порты. На это пошли даже несмотря на то, что появление в видимости Змеиного скорее всего должно было привести к потери скрытности. Одновременно на переходе корабли провели астрономические наблюдения и таким образом свое место знали. В этих условиях уже в море можно было отказаться от решения второстепенной задачи ради достижения главной цели операции. Однако командующий эскадрой этого не сделал.
Заметно, что планирование декабрьской операции 1942 г. провели значительно более качественно, нежели июньской 1941 г. Безусловно, сказался опыт полутора лет войны. Собственно, за исключением недоучета имеющихся данных о минной обстановке при назначении боевого курса первого отряда южнее Змеиного, больше особых огрехов и не было. Это даже с учетом реальной обстановки, которая стала нам известна уже после войны. То есть операцию спланировали достаточно обоснованно. А вот провели безрезультатно. И это несмотря на целый ряд благоприятных факторов. Например, сохранения скрытности действий сил, отсутствия у противника в том районе ударной авиации, наличия сравнительно достоверной и полной информации о минной обстановке. Причина срыва достаточно доброкачественно спланированной операции — слабая оперативно-тактическая и специальная подготовка офицерского состава.
Однако нарком ВМФ оценил этот поход в целом как положительное проявление активности и приказал организовывать и проводить подобные действия всякий раз с его личного разрешения и по представлении разработанного плана. Более того, в книге Н.Г. Кузнецова «Курсом к победе» есть такие слова: «Мы учли урок набега на Констанцу. В ноябре 1942 г. для обстрела базы вражеских кораблей в Сулине был послан крейсер „Ворошилов“. Он выполнил задачу успешно и без потерь, хотя враг сопротивлялся сильней, чем во время набега на Констанцу». Как видим в то время крупные военморы больше были обеспокоены пропагандой, чем военно-морским искусством! Это еще раз показывает, что изучать историю по мемуарам наших флотоводцев столь же опасно, как и по художественным и альтернативным романам из военно-исторической библиотеки (например , Серьгея Анисимова «Вариант «БИС»). И еще без комментарий приведем из Интернета следующее пропагандистское сообщение:
сайт bdsa.ru.
Бой «Беспощадного» и «Бойкого».
Автор: russiaflot от 20 января 2014
«Когда Украина и Крым были оккупированы фашистами, кавказские порты стали временной базой Черноморского флота. Противник, установив на побережье батареи и чувствуя себя в относительной безопасности у берегов, по морю перебрасывал свои войска и боевую технику на Юго-Восточный фронт.
Наше командование поставило перед отрядом советских кораблей боевую задачу: подойти к румынскому берегу и внезапным ударом обстрелять берега, а затем крейсировать на коммуникациях противника, уничтожая его транспорты.
Эсминцы «Беспощадный» и «Бойкий» прошли уже 600 миль. Погода благоприятствовала скрытности подхода к неприятельским берегам. Туманы и частые штормы не позволяли самолетам противника вести воздушную разведку.
На подходе к побережью, выйдя из тумана, наткнулись на неприятельский конвой противника, состоящий из двух транспортов, танкера и кораблей охранения: канонерской лодки и сторожевых катеров. Вражеский конвой, попав в густой туман, побоялся идти дальше, чтобы не попасть на минное поле или на плавающую мину, и решил переждать туман, став на якорь под защитой своих береговых батарей. «Беспощадный» и «Бойкий», как два призрака, вынырнув из тумана, пошли в атаку. Выстреливаются торпеды, орудия ведут шквальный огонь. На дно отправляются два транспорта и сторожевой катер. Враг пытается скрыться в тумане, но «Беспощадный» и «Бойкий» находят противника. Прицельный огонь накрывает канонерскую лодку, а торпеды пускают на дно вражеский танкер и три сторожевых катера. И это под ураганным огнем не только кораблей, но и береговых батарей противника.Это только малая частица тех подвигов, которые совершали советские военные моряки на эскадренных миноносцах в годы Великой Отечественной войны».
