Июль 1942 года, Балтийский флот

Карта

В июле 1942 г. командованием Балтийского флота была предпринята попытка захватить остров Соммерс.
Стабилизировавшаяся зимой 1941-42 гг. обстановка на Балтике вновь обострилась летом 1942 года, когда на коммуникациях противника начали действовать советские подводные лодки. Однако их путь по Финскому заливу пролегал мимо острова Соммерс (фин. Someri) — маленького скалистого островка (размеры 950 на 400 метров).

В течение второй половины 1941 г. на нем находился советский гарнизон, но затем в конце декабря остров был оставлен нашими подразделениями и вскоре там обосновались финны. Впрочем, долго усидеть на продуваемом всеми ветрами скалистом клочке земли им не удалось и Соммерс перешел в разряд «нейтральной полосы». Но это продолжалось недолго: при овладении Гогландом и Большим Тютерсом весной 1942 года финское командование высадило на остров гарнизон (часть 22-й отдельной роты охраны побережья), оборудовало пункт наблюдения и береговую батарею. Остров стал важным пунктом финско-немецкой системы противолодочной обороны в Финском заливе. Его гарнизон составлял 92 человека, вооружение 5 орудий (из них два калибра 75-мм, три калибра 45-мм), 7 20-мм зенитных автоматов, 2 81-мм миномёта, 7 тяжелых и 5 легких пулемётов. Финское командование реально оценивало возможность советского десанта, поэтому на острове было оборудовано 4 опорных пункта обороны, составлявшие единую оборонительную систему. Стоявшие белые ночи позволяли вражеским постам круглосуточно контролировать надводную обстановку. Когда командование Балтийского флота в летнюю компанию 1942 года приступило к массовому направлению подводных лодок из Ленинграда на коммуникации врага, было решено исправить ошибку и вернуть остров под контроль советских войск. Автором идеи и плана операции был командир Кронштадтской военно-морской базы — главной базы Балтийского флота капитан 1 ранга Г. И. Левченко. И потому под его общим руководством был разработан план по его захвату, утвержденный Военным советом Балтийского флота.
До этого вице-адмирал Гордей Иванович Левченко как заместитель Наркома ВМФ участвовал в обороне Одессы, Николаева, Севастополя и был командующим войсками Крыма, но за сдачу Керчи в январе 1941 года понижен в воинском звании до капитана 1 ранга (см. пункт 2.3.). Так что успех Гордею Ивановичу был нужен, что называется, позарез…
К сожалению, при разработке плана операции допустили ряд просчетов. Например, силы неприятеля оценивались как всего в 60-70 солдат при двух-трех орудиях. Для захвата острова был выделен отряд в составе 250 человек с десятью станковыми пулеметами, то есть, имея значительный перевес над врагом в людях, десант заметно уступал ему в огневой мощи.
Не удалось разведке вскрыть и систему обороны противника, включавшую четыре хорошо оборудованных опорных пункта. Не были учтены особенности побережья острова, что привело к трагедии — при высадке покинувшие катера хорошо вооруженные и экипированные бойцы под весом амуниции нередко тонули. Не было отработано и взаимодействие с авиацией, в результате чего налет, который должен был подавить финскую оборону, только привел к утрате фактора внезапности, а связь десантников (как и моряков) с летчиками вообще не предусматривалась.
5 июля в Кронштадте Г.И. Левченко провел тактическую игру. Командование операцией в море было возложено на командира бригады торпедных катеров капитана 2 ранга В.А. Саламатина, отряд высадки возглавил капитан 2 ранга К.А. Шилов, десантным отрядом командовал майор И.В. Пасько. Вопреки первоначальным указаниям, действовать решили не в трех, а в четырех пунктах. В соответствии с этим были сформированы и четыре группы, состав и расположение которых показаны на схеме.

К исходу 7 июля 1942 года все предназначенные для операции силы были полностью готовы и в 23-33 на Лавенсаари началась посадка десанта, погрузка боезапаса и специального имущества.

В 00-11 8 июля посадка десанта на катера была закончена, еще через две минуты корабли начали выходить на рейд.
В 00-30 группы десанта двинулись к Соммерсу. Их переход обеспечивался дозорами,а с 00-35 четырьмя истребителями.
К часу ночи отряд прикрытия вышел в заданный район.
В это же время, с 00-40 до 00-59 12 бомбардировщиков ДБ-3 1-го гвардейского минно-торпедного полка под прикрытием истребителей с высоты 2300-4000 м двумя волнами нанесли удар по острову. Бомбили не слишком точно — из 120 сброшенных 100-кг бомб 37 упали в воду. Финский гарнизон ответил зенитным огнем. Затем последовали 2 налета штурмовиков Ил-2, атаковавших с малых высот группами по 3 самолета. Неизвестно какова была эффективность штурмовок, но огнем 20-мм «Эрликонов» были повреждены два самолета.
В 01-20 десантные группы развернулись и пошли к местам высадки.

Море было относительно спокойным (волнение до трех баллов), а видимость — просто отличной (ох уж эти белые ночи). На значительном удалении — 20-30 кабельтовых — финны обнаружили советские катера и открыли по ним ожесточенный огонь. Несмотря на это, первая группа подошла к берегу на расстояние 10-12 м и начала высадку десанта, которая закончилась в течение всего пяти минут. Но при этом торпедный катер № 152 и «охотник» МО-110 получили повреждения.
Тяжело пришлось и II группе. Приблизившись под обстрелом к берегу, моряки и десантники убедились, что катера не могут вплотную к нему пристать. Некоторым из них приходилось это повторять по нескольку раз, под огнем пытаясь найти удобные для высадки места. При выгрузке радиостанции, ее то ли намочили, то ли утопили аккумуляторы, и работать она не могла. Командир десантного отряда сходить на берег в таких условиях отказался и был высажен на остров лишь в 04-04 по приказанию комиссара бригады торпедных катеров.
Потери росли — на торпедном катере № 62 был поврежден корпус, а на МО-402 — надстройки, на нем погиб командир, а 4 члена команды получили ранения.

III группу встретил особенно интенсивный огонь. Подойти сразу к берегу не удалось, причем на ТКА № 121 заглохли моторы с муфтами, включенными на передний ход, и при заводке моторов он с хода сел на камни. Предпринятая после высадки десанта попытка спасти его оказалась неудачной, и он остался на камнях. К счастью, удалось снять людей, а также документы и вооружение. Командир МО-413 из состава этой группы, видимо, проявил нерешительность и высадил бойцов позже остальных, причем ему потребовался дополнительный приказ В.А. Саламатина.
Но в самом тяжелом положении оказалась IV группа. Ее корабли не смогли подавить огневые точки противника, встретив сильный отпор. Командир принял решение — десантировать бойцов в пункте, предназначенном для III группы. Но когда катера с десантом стали обходить, с запада, отстал поврежденный торпедный катер № 71. Ему пришлось высаживать десантников «абы куда». При отходе он был подожжен артиллерийским огнем и погиб, а его экипаж под непрекращающимся обстрелом перешел на торпедный катер № 152. Досталось и торпедному катеру № 131 — погиб его командир, были убиты 3 и ранены 4 десантника.
Всего из принятых на борт отрядом высадки 256 воинов на остров попало 164 бойца, еще 7 пострадали на борту торпедного катера, а сторожевой катер МО-402 не высадил 15 человек. Остальные были убиты или утонули при высадке. Не удалось доставить на берег и часть пулеметов (видимо, большую, так как плыть с «Максимами» было просто немыслимо).
Реакция финнов на действия советского флота оказалась очень быстрой и энергичной — сразу же после получения сообщения от гарнизона Соммерса ему на помощь были брошены: канонерские лодки «Уусимаа» и «Хямеенмаа»[4], а также 5 сторожевых катеров (Вооружение: 1 х 20-мм).
Первой к месту боя прибыла «Уусимаа», которой удалось на пути к острову отбить атаку советских торпедных катеров. Затем подошли «Хямеенмаа» и сторожевые катера. В ходе боя с финскими канлодками погиб торпедный катер № 113 (командир — старший лейтенант А.И.Шумратов), атаковавший противника совместно с катером № 73. Моряки доложили о потоплении одной из канонерок, но эта информация оказалась недостоверной.
В ходе боев у Соммерса сообщения, стекавшиеся в штабы обеих сторон, содержали, как правило, сильно преувеличенную информацию о потерях противника, но для финнов (завышавших свои успехи всего-навсего в два раза!) это не имело таких серьезных последствий, как для советского командования. Ведь оно было уверено, что врагу наносится тяжелый урон, и его возможности продолжать борьбу уменьшаются. На самом же деле, хотя многие финские корабли и катера получили повреждения разной степени тяжести, ни один из них потоплен не был.
Примерно в 03-18 от десантников, ведущих бой на Соммерсе, поступил условный сигнал, означавший: «Закрепился, прошу выслать второй эшелон». Однако в ответ на запрос Саламатина от Левченко с получасовым опозданием последовал ответ, что второй эшелон будет выслан после занятия острова.
А на Соммерсе шел ожесточенный бой. Десантникам удалось захватить один из опорных пунктов — Итяпяя, все орудия, которого были уничтожены, а из 26 защитников лишь троим, удалось пробиться к своим. Остальные были убиты или ранены.
Активно действовала авиация обеих сторон. Советские самолеты нанесли несколько ударов по позициям противника на острове и атаковали корабли и катера, при этом истребители отражали налеты финских самолетов, наносивших бомбоштурмовые удары по силам поддержки. В ходе одного из них торпедный катер № 33 из отряда прикрытия получил небольшие повреждения, а его командир был убит. Пострадали и два неприятельских катера и канлодка.

Капитан 1 ранга Левченко, понимая, что бои развернулись куда более серьезные, чем это предусматривалось планами, приказал канонерской лодке «Кама» (скорость 8-10 узл) выйти к Соммерсу. Из Графской и Батарейной бухт (д.Шепелево в 45 милях от Соммерса к юго-востоку, где маяк Шепелевский, см. рисунок) для усиления ведших бои сил были отправлены четыре торпедных и пять сторожевых катеров.
В утренние часы 8 июля активность сторон значительно снизилась, так как у советских катеров заканчивалось топливо, многие из них получили повреждения, а финские канонерки расстреляли практически весь боезапас. Зато к месту сражения подошел немецкий тральщик М 18
В 08.48 Балтийский флот понес новую потерю: при подходе к восточной части Соммерса от попаданий снарядов загорелся и взорвался пытавшийся доставить десантникам боеприпасы торпедный катер № 22.
Финнам же к 11-30 в помощь своему гарнизону немцам удалось перебросить на канонерской лодке «Турунмаа» и восьми катерах роту в составе 109 человек.
Прибытие подкрепления окончательно изменило ситуацию, советский десант оказался в тяжелейшем положении. Теперь на стороне противника было не только огневое, но и численное превосходство. К тому же его канлодки поддерживали свои войска огнем орудий среднего калибра, в то время как на советских катерах имелись лишь малокалиберные пушки. Высланная же к Соммерсу наша канлодка «Кама» шла под проводкой катеров-тральщиков, скорость которых с поставленными тралами была очень малой. И хотя после полудня в бой вступила советская береговая батарея с Лавенсаари, ее огонь не корректировался и вряд ли принес особую пользу десантникам. Подошедшая же канлодка «Кама» практически всю свою огневую мощь вынуждена была направить против финских кораблей.
В 14-30 командир Островного сектора береговой обороны, входившего в состав Кронштадской ВМБ, капитан 1 ранга С.Д.Солоухин приказал начать посадку резерва в количестве 57 автоматчиков, погрузку радиостанции и продовольствия на торпедные катера № 11, 30 и 101.
Около 16-00 они направились к Соммерсу и примерно через 45 мин под огнем финских кораблей подошли к его восточному берегу и начали высадку бойцов и выгрузку припасов. Несмотря на то, что дело происходило днем, все было организовано из рук вон плохо — снова, как и ночью, утопили радиостанцию, а вместе с ней и 13 десантников. Правда, с берега удалось снять 23 раненых. От них стало известно, что на острове идет тяжелый бой и необходимо подавить минометную батарею врага. Но установить связь с десантом не удалось, так как, кроме раненых, на берегу не было других бойцов. Уже на отходе получил попадание и взорвался торпедный катер № 31.
Похоже, что к серьезным боям за Соммерсе советское командование не готовилось и на Лавенсаари не было частей, которые могли быть отправлены на помощь высаженным подразделениям без угрозы ослабления обороноспособности самой базы. Поэтому усилить десант своевременно не удалось, а потом было поздно — германские и финские самолеты, корабли, катера и орудия гарнизона острова сделали доставку подкреплений, снабжение, вывоз раненых, а затем и эвакуацию оставшихся в живых бойцов невозможными.
К вечеру 8 июля вместо канонерской лодки «Кама», на которой вышли из строя оба орудия главного калибра, в сражение вступили сторожевой корабль «Буря» и базовые тральщики (корабли специальной постройки, имевшие сильное артиллерийское вооружение) Т-205 «Гафель» и Т-207 «Шпиль». Но их помощь явно запоздала. К этому времени к Соммерсу подошли финские минные заградители «Риилахти» и «Роутсинсалми» (Вооружение: 2 х 75-мм, 2 х 40-мм, 1 х 20-мм, 3 пул,), и немецкие корабли — плавбатарея «SAT 28» («Ост»,1 150-мм ) — переоборудованная грунтоотвозная шаланда или сухогруз. Официально числилась носителем тяжелой артиллерии (Schwere Artillerie Trager — SAT)[1]. , плавбаза (тендер) «Неттельбек» (4х105мм орудий?) и тральщик «М 37», сменивший своего собрата «М 18», который изрядно пострадал от налетов советской авиации. «М 37» принял участие в вечернем обстреле позиций советских десантников. Временами он подходил к берегу на 500 м. Его экипаж решил продемонстрировать финнам свое «братство по оружию»: на берег был отправлен сформированный на корабле ударный отряд из 10 человек, а также несколько ящиков с ручными гранатами, в которых у гарнизона возникла нужда.В ночь на 9 июля советское командование предприняло последнюю попытку исправить положение. В атаку на неприятельские корабли были брошены торпедные катера, выводившиеся сторожевиком «Буря» совместно с тральщиком Т-207.

Трем катерам удалось выпустить по одной торпеде, но они не достигли целей, а два катера были подбиты. Попытка доставить на остров боеприпасы на трех сторожевых катерах также закончилась плачевно. От попадания снаряда взорвался и погиб со всеми находившимися на борту, в том числе с командиром отряда высадки капитаном 2 ранга К.А. Шиловым, МО-306. И хотя весь день продолжались перестрелки между кораблями противников, положение десанта на острове стало безнадежным. Правда, утром летчики доложили, что ими торпедированы два вражеских корабля в пяти милях севернее Соммерса, но и это сообщение не соответствовало действительности и не могло изменить ситуацию. 9 июля в 12-30 командир Островного сектора береговой обороны радиограммой доложил командующему Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмиралу Трибуцу и командиру Главной базы капитану 1 ранга Левченко об обстановке в районе островов Лавенсаари и Соммерс. В донесении говорилось, что для продолжения операции сил и средств не имеется, а на самом Соммерсе с ноля часов 9 июля боевых действий не наблюдается. В 19-20 Г.И.Левченко получил новое сообщение, где, в частности, говорилось: «…Никакого движения на острове не обнаружено. При обнаружении десанта буду продолжать операцию по захвату».
Ночью 10 июля 1942 года была предпринята попытка доставить на Соммерс двух разведчиков, но блокада острова кораблями противника была слишком плотной и подойти к нему советским катерам не удалось. Перестрелки между кораблями также не принесли результатов. Летчики снова доложили о потопленных и поврежденных кораблях, но на активности германо-финских сил это никак не сказалось. Во второй половине дня снова попытались организовать высадку на Соммерс разведгруппы, но затем перенесли эту операцию на ночь.
В 01-00 11 июля 1942 года капитан 1 ранга Г.И. Левченко, считая, что бои на Соммерсе закончились и стремясь избежать новых потерь, решил прекратить операцию.
В этих боях погибли семь торпедных катеров и малый охотник Балтийского флота. Базовый тральщик был поврежден, а канонерская лодка «Кама» практически вышла из строя из-за технических неисправностей — хотя одно из орудий удалось ввести в строй, но на канлодке отказало и долго бездействовало рулевое управление и ее приходилось таскать на буксире. Только за первый день боев повреждения получили 10 торпедных, 5 сторожевых и 5 катеров других типов.
Но финнам и этого показалось мало, поэтому они «зачислили в список своих побед» 8 кораблей и катеров, потопленных береговой артиллерией, о 7 уничтоженных советских катерах сообщил флот, а еще одну канонерскую лодку («Волгу») однотипную «Каме» и 2 катера записала на свой счет финская авиация. Финны и немцы признали повреждения тральщика «М 18», канонерских лодок «Хямеенмаа» и «Турунмаа» и нескольких катеров. По финским сообщениям, армия потеряла 15 человек убитыми и 45 ранеными, а флот — 6 убитых и 18 раненых. Советские потери в людях они оценили следующим образом: 149 пленных, 128 убитых на острове и, приблизительно, еще 200 человек, утонувших вместе с погибшими кораблями. После окончания боев финны прикрыли Соммерс минными заграждениями и он оставался под их контролем вплоть до выхода Финляндии из войны в сентябре 1944 г.
Отмечая слабость планирования и организации, необеспеченность десанта специальными десантными кораблями, бездействие крупных кораблей Балтийского флота и неэффективность огня береговых батарей, отнюдь не симпатизирующий советской стороне швейцарский историк Ю.Майстер вынужден был признать: «Русские десантные части, хотя и недостаточно многочисленные, как и экипажи торпедных катеров, сражались очень храбро, но им не удалось спасти положение в этой неправильно организованной операции».

ПРИКАЗ О ПРОВЕДЕНИИ ДЕСАНТНОЙ ОПЕРАЦИИ КБФ ПО ЗАХВАТУ ОСТРОВА СОММЕРС

№ 00296

15 августа 1942 г.

В период с 08.07 по 10.07.1942 г. Краснознаменным Балтийским флотом проводилась десантная операция с целью захвата о. Соммерс.
Подготавливал и руководил операцией командир Главной ВМБ капитан 1 ранга тов. Левченко со своим штабом.
Несмотря на то, что сложившаяся к началу операции обстановка позволяла успешно ее провести, операция потерпела полную неудачу и поставленная цель не достигнута.
В результате анализа отчета по операции и изучения обстоятельств дела на месте, выяснилось:
1. Планирование и подготовка операции проведены плохо, так как: а) документы исполнителям были спущены лишь только за 34—36 часов до начала операции.
Подготовка личного состава и материальных средств по времени была недопустимо ограничена и оказалась совершенно неудовлетворительной;
б) при разработке операции и документов командир десантного отряда привлечен не был, точные места высадки десанта определены не были, штаб ГВМБ не убедился и не проверил, насколько майор Пасько уяснил себе поставленную задачу, а главное, — насколько он понял необходимость быстроты и решительности действий на берегу.
Командиры ТКА и катеров МО не были достаточно ознакомлены с характером глубин и береговой черты острова, вследствие чего при высадке десанта катерами не были использованы преимущества приглубости берегов острова, позволявшие подход катеров вплотную к берегу;
в) разработанные на операцию документы не отвечали требованиям БУМС’а и НБДШС. Боевой приказ составлен неудовлетворительно (первый пункт боевого приказа сформулирован нечетко, третий пункт — идея решения — отсутствовал совершенно, задачи командиру десанта в приказе не поставлены).
Организация командования на операцию была определена нечетко, схемы боевого управления не было, что привело к неудовлетворительному состоянию боевого управления во время операции.
Согласно боевого приказа и фактически руководство операцией осуществлялось двумя лицами: капитаном 1 ранга тов. Левченко и его 2-м заместителем по приказу капитаном 1 ранга тов. Солоухиным, но фактически командовал операцией капитан 2 ранга Саламатин, на которого было возложено командование операцией на море.
Связь в операции работала неудовлетворительно и не обеспечила четкости управления.
2. Операция, рассчитанная на внезапность и стремительность действий, надлежащим образом обеспечена не была ни при подготовке, ни при ее проведении. Отсутствовал учет возможности противодействий канлодок, миноносцев и сторожевых кораблей противника[2], хотя данные об их наличии в районе Аспэ[3] и в шхерах севернее о. Соммерс в штабе главной ВМБ были. Поэтому достаточных сил для прикрытия выделено не было. Артиллерийская поддержка десанта была чрезвычайно слабой. Действия авиации предусматривались только при высадке десанта.
3. Использование ТКА для высадки десанта было неправильным, т. к. имевшийся у КБФ опыт подтверждал, что ТКА для этой цели мало пригодны вследствие слабого их арт. вооружения и малой живучести. Задачу высадки на берег десанта в этих условиях с успехом могли выполнять катера МО и даже КМ, потеря которых была бы менее ощутима для флота, чем потеря ТКА.
4. Действия ТКА по кораблям противника были неэффективны, вследствие того, что
а) тактическая подготовка катеров была низка;
б) катера после перезарядки по готовности сразу же посылались в атаку по 1—2 катера, а не группами, вследствие чего корабли противника эти атаки, последовательные и с большим разрывом по времени, отражали сосредоточением огня всех кораблей.
5. Корабли поддержки (КЛ «Кама» и пришедшие на следующий день СКР «Буря» и 2 БТЩ) использовались нерешительно и цели не достигли.

6. В то время, когда десант на острове залег и не продвигался, противник утром в 6.00 8 июля подбросил подкрепление. Стремительность и внезапность операции были утрачены. Командование (тов. Солоухин и тов. Саламатин) не проявили должной решительности по усилению и обеспечению десанта. Усиление десанта было высажено только в 16.37 8 июля, канлодка «Кама» пришла для поддержки в 14.20 8 июля и БТЩ и СКР подошли к 9 июля 42 г. Находившиеся в Кронштадте 4 канлодки в операции не участвовали.
7. Личный состав десантного отряда к такого рода операции, требующей смелости, быстроты и решительности действий, подготовлен не был. Сам же командир отряда Пасько проявил преступную пассивность и трусость. После гибели комиссара десантного отряда политрука тов. Бунарева отряд в продолжении всей операции оставался без должного управления.
Командир операции на море капитан 2 ранга тов. Саламатин, раньше всех заметив трусость командира десанта Пасько и зная, что отряд остался без управления, не принял необходимых мер для того, чтобы восстановить это управление, поставив во главе отряда одного из командиров, находящихся в его распоряжении.
8. По использованию ВВС:
а) в плановой таблице штаба ГВМБ на операцию задачи по этапам отражены не для ВВС в целом, а детализированы вплоть до полков и отдельных групп самолетов.
Расчет на решение поставленной задачи командование и штаб ВВС должны были произвести самостоятельно;
б) задачи ВВС были поставлены только на период перехода и высадки десанта, в дальнейшем использование авиации предусмотрено не было, и командующий ВВС на всю глубину операции ориентирован не был;
в) удары ВВС были мало эффективны.
9. Военный совет КБФ осуществлял общее руководство без должного привлечения своего штаба. Штаб КБФ был игнорирован как Военным советом, так и командованием ГВМБ.
Начальник штаба КБФ вице-адмирал тов. Ралль и начальник оперативного отдела штаба КБФ капитан 1 ранга тов. Петров не проявили личной инициативы в руководстве подготовкой операции.
Неудача операции и большие потери флота в людях и боевых катерах явились следствием: грубого оперативного просчета (недооценка возможного противодействия со стороны кораблей противника и переоценка своих сил), плохой подготовки людей и средств и совершенно неудовлетворительной организации командования и боевого управления. Большой опыт флотов и особенно на КБФ в проведении десантных операций в текущей войне, видимо, прошел мимо Военного совета КБФ, командира ГВМБ и их штабов. Приказываю:
1. Военному совету КБФ в кратчайший срок организовать изучение опыта десантных операций, проведенных в теущей войне на Черноморском, Северном флотах и особенно на своем Балтийском театре, и сделать необходимые выводы.
К изучению привлечь в первую очередь командиров и начальников штабов соединений и ВМБ.Исполнение донести к 10 сентября 1942 г.
2. Военным советам флотов (флотилий) принять необходимые меры, раз и навсегда покончить с вредными явлениями безучастности вышестоящих штабов, и, в первую очередь, штаба флота (флотилии) в проводимых частями или соединениями операциях независимо от их масштаба, а также и случаями игнорирования отдельными командирами соединений своих и вышестоящих штабов. Прекратить безответственность командиров и штабов в подготовке и в проведении операции. Повысить ответственность за разработку документов, не допуская подобных оперативных и тактических просчетов. Всякий оперативный и тактический просчет в операции и в бою рассматривать как безответственное выполнение боевой задачи, предавая виновников суду Военного трибунала.
Требую от военных советов флотов и флотилий свою работу, как на походном, так и на береговом ФКП, организовать так, чтобы штабы флотов действительно являлись бы органами боевого управления, а не фиксаторами событий задним числом, чтобы ни один вопрос, связанный с боевыми действиями или их обеспечением, не решался бы без ведома и мнения штаба флота и в первую очередь его оперативного отдела.

КУЗНЕЦОВ

ЦВМА, ф. 79, д. 39809, л. 250—256. Подлинник.

Морские летчики так оценили свои действия в обеспечение этой десантной операции: «В соответствии с крайне неудачно составленным планом 12 Ил-4 нанесли бомбовой удар по островному гарнизону за час до высадки, предопределив тем самым утрату внезапности и тяжелые потери штурмовых групп. С рассветом вражеское командование подтянуло в район сравнительно крупную корабельную группировку, не только поддержавшую гарнизон огнем, но и пополнившую его людьми и боеприпасами. В дальнейшем противнику удалось полностью блокировать наш десант, что в конечном итоге привело к его полной гибели. В полдень 9 июля наземные бои окончились. Не имея связи с берегом, наши катера в течение 9-10 июля несколько раз пытались высадить на остров подкрепления, но либо не могли прорвать блокады, либо гибли в бою. Все это время ВВС Балтфлота, имевшие неоспоримое господство в воздухе, непрестанно атаковали вражеские корабли. Только торпедоносцы 1-го гмтап совершили 15 вылетов (экипажи Дроздова, Бунимовича, Преснякова и замкомандира эскадрильи капитана В.А. Балебина) и сбросили 12 торпед, доложив об уничтожении 2 канонерских лодок и трех сторожевых кораблей. Однако, из принимавших участие в операции финских и немецких кораблей (финские минные заградители «Руотсинсалми», «Риилахти», канонерские лодки «Уусима», «Хяменмаа», «Турунмаа», немецкие тральщики «М 18», «М 37», тяжелая плавбатарея «Ост» и плавбаза «Неттельбек») ни один потоплен не был. В большинстве случаев торпедные атаки воспринимались как сброс мин, но утренняя атака 9 июля, направленная против финских минных заградителей, впервые прошла во вражеских документах как торпедная. Немцы восприняли это финское донесение с определенной долей скептицизма – сами они все еще не были убеждены, что противник имеет в своем арсенале торпедоносцы. С определенной натяжкой к результатам действий самолетов 1-го гмтап можно отнести лишь повреждение 11 июля канлодки «Турунмаа», на которой во время отражения очередного налета взорвалось 20-мм орудие, убив двух и ранив 8 человек. Ответными действиями вызванных в район боя финских истребителей был поврежден Ил-4 Преснякова. Самолет чудом не загорелся и с изрешеченными бензабаками сел на острове Лавенсари.
Командование бригады и полка осталось явно недовольно результатами первых ударов. В отчете 1-го гмтап за 13-й месяц войны (22.6-22.7.1942), в частности, говорилось следующее:
«12 самолето-вылетов, произведенных на торпедные удары кораблей противника были малоэффективны по причине:
а) Недостаточная степень подготовки летного состава и отсутствие опыта боевых торпедных атак. В результате чего выход в атаку производился неграмотно, всеми самолетами с одной стороны, что давало возможность кораблям противника на скорости путем маневра легко уклоняться от атаки.
б) Прицел для торпедометания не использовался всеми экипажами при выходе в атаку, сбрасывание торпед происходило на глаз, что значительно понижало эффективность удара (экипажи, пренебрегавшие прицелом ПТН-5: майора Кузнецова, лейтенанта Кудряшова, капитана Литовчук).
в) Выход на цель и атаку происходил на высоте 50-30 метров, в результате экипажи недостаточно определяли расположение и строй кораблей противника, не могли достаточно точно определить элементы движения их и выбрать наивыгоднейший заход для атаки.
г) Задачи на торпедный удар ставились дежурным экипажам перед вылетом за 20-30 минут, что не позволяло производить подготовку экипажей, и экипажи уходили на выполнение заданий с общей предполетной подготовкой».

 

---