4–14 июля 1941 года

Карта для Мотовского залива

Обстановка перед операцией
 
22 июня 1942 года В Заполярье нашей 14 армии противостоял немецкий горный корпус «Норвегия».
14 Армия состояла из 4-х стрелковых дивизий — 10-й, 122-й, 14-й и 52-й, 1-й танковой дивизии, которая в последующем (14.07.1941) ушла на защиту Ленинграда , 1-й смешанной авиадивизии и 23-го укреплённого района — всего 52,6 тыс. человек личного состава, 1150 орудий и миномётов, 392 танка. Армию с моря прикрывали корабли и авиация Северного флота — 8 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 15 подводных лодок, 116 самолётов. Командующий армией генерал-лейтенант В. А. Фролов, командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко.
Немецкий горный корпус «Норвегия» в составе 2-х немецких и одной финской горно-егерских дивизий (по другим данным: 2 пехотные дивизии, 2 горно-стрелковые дивизии, 1 горно-стрелковая бригада, 2 танковых батальона) — всего 97 тыс. человек, 1037 орудий и миномётов, 106 танков. Корпус поддерживали часть сил 5-го воздушного флота и Военно-морских сил Третьего Рейха. Командующий корпусом генерал горных войск Эдуард Дитль.
Таким образом, к началу войны противник на Севере не имел существенного превосходства в общей численности. Советское превосходство в численности танков не могло играть серьезного значения, поскольку местность фактически исключала действия танков как ударной силы. Они могли двигаться только по немногочисленным дорогам.
29.06.1941 года части горнострелкового корпуса «Норвегия» после артиллерийской подготовки и при поддержке 120 бомбардировщиков перешли в наступление на участке 14 стрелковой дивизии (командир дивизии генерал-майор А.А. Журба до 30.06.41 года). Главные силы противника обрушились на 95-й стрелковый полк, который оказался не в состоянии сдержать удар, т.к. не успел организовать оборону и более того — в отступлении, если не сказать бегстве к посёлку Титовка, увлёк за собой подошедший на позиции 325-й стрелковый полк той же дивизии. Враг был остановлен на склонах хребта Муста-Тунтури полуострова Средний частями 23-го укрепрайона при поддержке кораблей Северного Флота, а также подошедшей на подмогу остаткам 14 дивизии частей 52-й стрелковой дивизии (командир дивизии генерал-майор Н. Н. Никитин до 09.07.1941, полковник Вещезерский Георгий Александрович до 01.10.1941). Однако,
под натиском сил противника 52-я и 14-я (генерал-майор Н.Н. Никитин с 11.07-13.09.41) стрелковые дивизии были вынуждены начать отход в восточном направлении. За исключением 23-его укрепрайона (полковник М.К. Пашковский) на полуострове Средний. Там успели выстроить оборону, и при поддержке береговой артиллерии из 3-х 130-миллиметровых и 4-х 100-миллиметровых орудий, все атаки противника в течение трёх дней были успешно отбиты. Правда, большой ценой — из 15 тысяч бойцов в живых осталось всего 22, среди них будущий поэт Н. Букин, потом написавший популярную песню «Прощайте, скалистые горы».
Вот как об этих боях вспоминает участник Алексей Белый (Газета «Поморье» 3-9 ноября 2004г. #46 (1604)). «… Вечером 29 июня мы вступили в бой с передовым отрядом немцев. Шли они налегке, были вооружены стрелковым автоматическим оружием и гранатами. Атаки гитлеровцев мы отбили. За ночь противник подтянул минометы и артиллерию, совершил огневой налет на наши позиции. И уже утром перешел в наступление. Бой носил ожесточенный характер. Доходило и до рукопашной. Вершины сопок переходили из рук в руки — то мы на верху, то немцы. Минометный огонь, взрывы мин, гранат все сметали с вершин горы. Мы несли потери. В нашем взводе были ранены командир 1-го взвода лейтенант Захаров, его помощник старший сержант Москалев, пулеметчики Орешкин, Попов, Солунин и другие. Я принял командование над оставшимися пулеметчиками, и бой продолжался с переменным успехом. В полдень к нам на помощь в Мотовский залив вошли два эскадренных миноносца (как узнал позднее — «Куйбышев» и «Урицкий», см. пункт 3.8. Набеговые операции в Мотовском заливе). Они открыли артиллерийский огонь по фашистским позициям. Атаки противника стали ослабевать. Но из-за массированных налетов фашистской авиации и невозможности свободного маневрирования в заливе эсминцы были вынуждены уйти, оставив морской охотник 121 для снятия корректировщиков с берега. МО-121 подвергся налету 18 самолетов противника. Вода в заливе кипела, и катера порой не было видно из-за фонтанов и столбов воды, образовавшихся от взрывов авиабомб. Сбив один самолет и подбив другой, израненный катер малым ходом, борясь со вспыхнувшим огнем уткнулся в наш берег. Этот бой был хорошо виден с сопки. К сожалению, мы ничем не могли помочь героическому экипажу катера. Но этот подвиг поднял наш боевой дух и вселил уверенность, что нас, защитников полуостровов Средний и Рыбачий, отрезанных от Большой земли, всегда выручат моряки с кораблей. Бой вспыхнул с новой силой, а уже вечером к нам на помощь подошел второй батальон 135-го полка. Вот таким мне и запомнилось боевое крещение, — подвел итог Александр Иванович».
Героические дела того времени на полуострове Среднем упоминаются в поэме «Сын артиллериста» известного поэта Константина Симонова[1]
Итак, личный состав 23 укрепрайона пополнили новыми силами в том числе и за счет 135 стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии. В последующем там на рубеже горного хребта Муста-Тунтури 23-й укрепрайон успешно оборонялся более трёх лет. В рядах укепрайона действовали бойцы 614-й отдельной штрафной роты. «… Они, оставшиеся лежать на склонах и в ущелье, помогли остановить и разгромить немецких егерей, а в последующем и освободить советское Заполярье от оккупантов. Мы не помним их фамилий, не видели в лицо, но точно знаем, что у них был единственный шанс искупить свою действительную (или, что чаще – надуманную) вину и умереть героями. Они с честью использовали эту возможность. Немногие выполнили приказ, и поднялись на штурмовавшую вершину (да и поднялись ли – доподлинно никто не знает), хотя, сделать это было просто невозможно под шквальным огнём пулемётов и огнемётов, но свою основную задачу рота выполняла: отвлекая внимание врага – дала возможность взять очень нужную высоту другим. И как бы ни складывалась жизнь павших бойцов до этого подвига – они погибли с чистой совесть и заслужили нашу благодарную память!» (Отрывок из книги М. Г. Орешета «Осиротевшие берега»)
А на мурманском направлении противник вышел к губе Большая Западная Лица и 30 июня захватил плацдарм на восточном берегу реки Западная Лица до 10 километров по фронту и 6-8 километров в глубину. Создалась реальная угроза Мурманску. 14-я и 52-я дивизии ценой огромных усилий в «Долине смерти» смогли задержать немецкое наступление, но оно могло быть возобновлено в любое время.

В июне 1941 года наше командование получило информацию, что на складах поселка Большая Лица находилось более сотни единиц различной автотракторной техники, а также были складированы многотонные запасы взрывчатки и консервированного продовольствия, которые предназначались для германских горных стрелков и финских егерей, готовившихся молниеносным ударом захватить Кольский полуостров. Это предположение полностью подтвердилось, когда 3 июля 1941 года батальон немецкого горного полка скрытно форсировал реку Большая Западная Лица и устремился в район бывшей «Базис Норд». Для препятствия опасности такого прорыва, особенно в случае захвата и нашего автотранспорта (при поспешном отступлении с Титовки заключенные, выполнявшие там земляные работы на строительстве аэродрома, добрались до района бывшей немецкой «Базис Норд» вместе с водителями на части машин, использовавшихся на строительстве аэродрома), советское командование приняло решение о немедленной высадке морского десанта в районе губы
Нерпичья (в устье реки Западная Лица, впадающей в губу того же наименования на левом её берегу в тылу противника).
Первый тактический морской десант высажен 6 июля 1941 года для содействия частям 52-й стрелковой дивизии в проведении контрудара по войскам противника на занятом ими плацдарме, на западном берегу губы Западная Лица в губе Нерпичья в составе одного стрелкового батальона (529 человек) из этой дивизии. В состав морского десанта включили роту армейских саперов. Им была поставлена задача — проложить дорогу по лощинам к губе Нерпичья и вытащить все грузовики в наш глубокий тыл — к поселку Ура-губа.

Высадка производилась десантным отрядом Северного флота (командир сил высадки десанта — командир охраны водного района (ОВР) Главной базы Северного флота капитана 1-го ранга Платонов) в составе 3 сторожевых кораблей, 2 тральщиков, 4 сторожевых катеров и 3 катеров «малый охотник». В отряд артиллерийской поддержки входили эсминец «Куйбышев», 3 сторожевых катера, также для поддержки были выделены береговые батареи флота. Воздушное прикрытие — 12 флотских истребителей. Командование всей десантной операцией оставил за собой её инициатор командующий флотом вице-адмирал А. Г. Головко, приняв тем самым на себя всю ответственность. Высаженный батальон стрелковой дивизии при артиллерийской и воздушной поддержке посеял панику во вражеской обороне, уничтожил несколько позиций врага и прорвался на соединение с главными силами 52 дивизии.
На другой день 7 июля там же на западном берегу губы Западная Лица в губе Нерпичья в целях разведки и демонстрации крупных сил был высажен батальон пограничников (до 500 человек). Десант высажен с 2 сторожевых кораблей, 3 сторожевых катеров, 4 мотоботов. Крупные вражеские силы были переброшены к месту высадки десанта, его попытка прорыва к главным силам через фронт окончилась неудачно. Через двое суток 9 июля десант был снят с вражеского берега кораблями флота (2 сторожевых корабля).
Решение на высадку этих двух десантов было чистой импровизацией в смысле того, что они были проведены без серьезной подготовки. Вся подготовка этих двух десантных операций проводилась в течение одних суток, рассчитанных на внезапность таких действий для врага и его чувствительность к угрозе единственной сухопутной автомобильной дорожной коммуникации, связывающей наступающие на Мурманск силы с базами снабжения на границе (см. рис. выше). В целом такое решение оказалось оправданным. Оба десанта сыграли положительную роль в развитии сражения на Мурманском направлении и отвлекли на себя часть сил противника. При этом, уничтожив прорвавшихся горных стрелков, десантники перегнали в распоряжение наших войск более сотни грузовых автомобилей. Остальная авто техника и склад со взрывчаткой были уничтожены. Продовольственные склады жечь не стали, В принципе, это было правильное решение, так как еще до глубокой осени 1941 года солдаты сразу двух советских дивизий постоянно пополняли здесь запасы продовольствия.
Основной,более крупный оперативный десант планировался провести 14 июля — 2 августа 1941 года.
Используя полученный опыт, командование фронта и флота решило расширить выполняемые десантами задачи. Целью нового, третьего по счету десанта, была поставлена задача захвата и удержание плацдарма на западном берегу реки и губы Западная лица. Тем самым, создавалась бы уникальная ситуация — в нескольких километрах друг от друга на берегу одной реки, впадающей в губу, существует немецкий плацдарм на восточном берегу и советский — на западном. Возникает угроза для автомобильной дороги, по которой немцы снабжают свой плацдарм и его полной блокады, а при благоприятном развитии операции — возможность его полного уничтожения. Положение же советских войск на западном берегу является более устойчивым, так как Северный флот имеет господство на этом участке моря и может обеспечить снабжение морем и поддержку высаженных войск. Данная операция готовилась уже тщательным образом. Для поддержки действий десанта на восточном берегу губы были спешно сооружены несколько артиллерийских батарей.
Военный совет флота пришел к мнению, что перевозку десанта и высадку его на берег предпочтительно осуществить в губе Титовка. В сложившихся условиях перевозку и высадку десанта лучше других смогут выполнить небольшие корабли ОВРа. Однако этот смелый и, на первый взгляд, логичный замысел имел два серьезных «но».
Во-первых, губа Титовка находится от губы Большая Западная Лица примерно в 20 километрах, что требовало от десанта довольно длительных самостоятельных действий до момента соединения с силами наступающей навстречу 14-й армии. Следовательно, по предварительным подсчетам, нужно было высадить не менее двух полков, которых у флота не было.
Во-вторых, для успеха задуманной операции войска на участке фронта в районе Западной Лицы должны были перейти в наступление одновременно с высадкой десанта, на что командование Северного флота пока не имело согласия командования 14-й армии. Однако план был составлен, и начальник оперативного отдела штаба флота капитан 1-го ранга Румянцев повез его в Мурманск, чтобы представить командованию 14-й армии. Как предполагаемого командира высадки вместе с ним направили капитана 1-го ранга Платонова.
Начальник штаба армии полковник Сквирский, внимательно прочитав предложения, заявил, что не облечен властью выносить окончательное решение, но, зная обстановку на фронте, уверен в нереальности всей затеи. «Для приведения этого плана в действие, — сказал он, — ни у вас, ни у нас нет достаточных сил. Видимо, придется считать ваш план интересной академической разработкой». Однако самостоятельно никакого решения принять не рискнул и доложил о предложении командующему 14-й армией генерал-лейтенанту Фролову.
Командующий армией еще больше расходился с флотскими штабистами в оценке сил, необходимых для операции, чем его начальник штаба. «Чтобы выполнить такой глубокий обход, — объяснил он, — надо получить, по крайней мере, еще две свежие дивизии, одну в десант, другую для прорыва фронта. Взять их сейчас неоткуда. Снимать с Кандалакшского направления нельзя ни одного человека. Там положение не менее трудное, чем здесь. Значит, нам, друзья мои моряки, нужно не наступать, а укрепить и оборонять свои позиции. Лучше подумайте, как помочь армии прогнать немцев с нашего берега за реку. 52-я дивизия хорошо укрепилась, она будет стоять насмерть, но одной ей трудно сдерживать натиск целого корпуса фашистов, да еще при подавляющем их превосходстве в воздухе». То, что «корпус фашистов» — это всего две потрепанные дивизии, не имеющие ни бронетехники, ни тяжелой и средней артиллерии, — генерал уточнять не стал.
«Моряки дерутся на суше как львы, — продолжил он, — такого бесстрашия и презрения к смерти я, кажется, не встречал ни в мировую войну, ни в Гражданскую, ни в Испании. Без флотских добровольцев мы бы тут, пожалуй, не устояли. Но сейчас надо во что бы то ни стало ликвидировать опасный плацдарм на правом берегу Западной Лицы. Передайте командующему флотом, что любую вашу помощь в этом деле мы будем только приветствовать».
О результатах поездки в штаб 14-й армии Румянцев и Потапов доложили командующему флотом.
Но вице-адмирал Головко решил не отказываться от идеи десанта.
«Немцы заняли колхоз „Большая Лица“, — сообщил он. — Похоже, замахиваются обойти нас с севера, со стороны моря. Какой же мы будем флот, если позволим им так просто это сделать? Какие после этого мы моряки? Теперь нам надо высаживать десант уже не в тыл противнику, а, насколько я понимаю, во фланг».
Командующий флотом в момент этого разговора был тяжело болен. У него была высокая температура, и Румянцев с Потаповым предложили обсудить вопрос позже, но командующий, видимо, давно обдумавший различные варианты развития ситуации, уже начал излагать свой замысел операции.
Он считал, что отобрать у гитлеровцев Титовку и освободить долину реки Западная Лица — идея заманчивая, но что делать, раз не хватает сил на оперативный десант. Значит, надо чаще тревожить противника, высаживать мелкие тактические группы, пусть даже без надежды соединиться с основными силами фронта. Снять с берега на корабли высаженных десантников, если они не удержатся на суше, можно всегда. Главное — враг должен оглядываться назад, бояться моря.
— Ищите людей в десант, — приказал Головко. — Посмотрите, кого можно взять в учебном отряде, на ремонтируемых кораблях. Заготовьте приказ о формировании батальона морской пехоты.
Ранним утром 5 июля каперанга Платонова вызвал на ФКП начальник штаба флота контр-адмирал Кучеров. «Военный совет поручил мне, — начал Кучеров, — поставить вам задачу на высадку тактического десанта. По данным разведки, противник на нашем театре (конечно, он имел в виду фронт) располагает следующими силами. Морская группа „Север“ со штабом в Тромсе состоит из первого и второго сторожевых соединений, включающих пять эсминцев, три норвежских миноносца типа „Стег“, двенадцать сторожевых кораблей, тринадцать тральщиков, два минных заградителя, шесть подводных лодок и десять сторожевых катеров. На аэродромах Северной Норвегии и Финляндии сосредоточено до четырехсот самолетов разных типов, на сухопутном фронте…
Операцию подготовить и провести в кратчайшие сроки, перевозку и высадку войск осуществить кораблями ОВРа. Командиром высадки назначаетесь вы, — подытожил контр-адмирал. — Для прикрытия десантного отряда с моря выделяются эсминцы, авиационное обеспечение — методом дежурства на аэродроме. Решение доложите Военному совету флота устно, по готовности».
Малый охотник стал на севере основной «рабочей лошадкой» десантных операций и был незаменим при патрулировании в условиях господства вражеской авиации.
В распоряжении штаба ОВРа оставался один день, а требовалось выбрать корабли на роль транспортов и высадочных средств, назначить охранение, расписать пехоту по судам, обучить ее на первый случай хотя бы быстро вылезать из трюмов и сбегать по сходням, найти выгодные ордера и курсы перехода, выбрать время высадки и места подхода к берегу… и решить еще десятки подобных вопросов.
Свежих частей для десанта не нашлось. Общими усилиями 14-й армии и Северного флота удалось укомплектовать почти до штатной численности понесший большие потери в первых боях на границе батальон 95-го стрелкового полка, находившегося в резерве 14-й армии. Для доукомплектования были использованы резервная и пулеметная роты 102-го стрелкового полка.
52-я стрелковая дивизия сдерживала натиск немцев, занявших факторию Большая Лица. Она охватывала позиции противника с двух сторон. Десант с моря должен был провести охват с третьей стороны, захватив факторию Большая Лица, и возможно, ликвидацию всей группировки гитлеровцев, успевших форсировать реку.
Начальником штаба высадки был назначен капитан 2-го ранга Шмелев. Опыта высадки боевых десантов Северный флот еще не имел. На довоенных осенних маневрах Северного флота искались способы высадки на сушу людей, лошадей, доставки вооружения. Высадку, как правило, проводили с эскадренных миноносцев — корабельными шлюпками или с транспортов — рыбачьими гребными баркасами. Но это требует длительного времени и ставит корабли с десантом под угрозу удара немецкой авиации. В распоряжении флота в качестве высадочных средств имелись лишь рыболовные траулеры, мотоботы и катера МО. Никто раньше не применял их в качестве высадочных средств в боевых условиях. Командованию СФ предстояло испытать их в качестве десантных средств без предварительной подготовки, прямо в бою. В отличие от оказавшегося позднее в такой же ситуации командования ЧФ, североморцы отлично представляли степень риска и знали, что малейший просчет может стоить не только больших жертв, но и грозит провалом всей операции. Предстояло найти такое решение, при котором поставленная задача была бы выполнена, несмотря на технические трудности и противодействие противника. В качестве основных высадочных средств решено было использовать мотоботы. Им поручались высадка первого броска десанта и перевозка на берег бойцов с тральщиков. На случай, если мотоботы из-за большой осадки окажутся непригодными для высадки людей непосредственно на берег, был предусмотрен и другой вариант: использовать их в качестве причалов. Тогда уже, швартуясь к ним, катера МО перебросили бы на берег батальон, предназначенный для десантирования. Артиллерийская поддержка десанта возлагалась на сторожевой корабль «Гроза» и переделанные из траулеров тральщики.
Главную опасность представляла авиация противника, но здесь эффективную тактику борьбы с авиацией подсказал пресловутый немецкий педантизм. Немцы начинали полеты каждый день, как правило, ровно в 8 утра и прекращали в 20 часов. Штаб высадки рассчитал время так, чтобы посадка пехоты, переход морем, высадка десанта и свертывание сил укладывались в «нелетное» «ночное» время в условиях полярного дня.
Большие надводные корабли противника десанту не угрожали, т.к. подходы в Мотовский залив нажно прикрывались батареями береговой обороны. Подводные лодки небольшим десантным средствам также были не очень опасны, да и силами охранения отряд был обеспечен в полной мере. Противодействие противника с берега штаб высадки хотя и ждал, но не боялся, поскольку стрельба полевых пушек по морской цели малоэффективна, а артиллерией СКР «Гроза» подавить армейские батареи вполне возможно из-за применения дальномерных устройств, рассчитанных на решение и более сложных задач.
Серьезные трудности в осуществлении задуманного предприятия возникли из-за разных ходовых возможностей кораблей. Катера МО могли развить скорость 24 узла, тральщики — 6–8 узлов в зависимости от качества угля, мотоботы 4–5 узлов в хорошую погоду, а при ветре и волнении моря — и того меньше. Выпускать корабли самостоятельными группами командование опасалось из-за неодинакового уровня подготовки команд и сложностей с охранением. В результате было решено тральщикам вести мотоботы на буксирах, а охранению следовать с их же скоростью.
Мотовский залив глубоко вдается в сушу(длина 43 км. ширина от 5 до 15 км. глубина свыше 200 м.). Берег скалистый крутой и весь изрезан губами, носящими финские и русские названия: Ура, Ара, Вичаны, Титовка, Кутовая, Озерко, Мотка, Эйна. Это обширные, глубоководные, укрытые от ветров бухты, годные для якорных стоянок целых эскадр.Зимой замерзают только в самые суровые зимы А губа Большая Западная Лица делится в свою очередь на губы поменьше: Андреева, Нерпичью, Лопаткины — Большую и Малую. По этому поводу армейские офицеры шутили: «У моряков губ много, а целоваться не с кем». Наиболее выгодным местом высадки, как можно ближе к устью реки Западная Лица, являлся приглубый песчаный берег все той же губы Нерпичья. Сюда штурманы и проложили курс.
Десантников посадили на корабли в Мурманске. Чтобы соблюсти скрытность и добиться внезапности маневра, причалы строго охранялись. Бойцам объявили, что их переправляют к новому месту дислокации. О предстоящей задаче они узнали только после того, как корабли снялись со швартовов.
В связи с начавшимся немецким наступлением на Западной Лице Военный Совет Северного флота срочно изыскивал возможности повлиять на ситуацию. Того же настойчиво требовало и центральное руководство, обеспокоенное возможностью захвата немцами Базы Северного флота в Полярном и стратегически важного незамерзающего Мурманского порта.
В это время на Северный флот пришло довольно любопытное шифрованное предписание за подписью Ворошилова и Жданова: маскировать торпедные катера под рыболовные суда и охотиться на них за кораблями противника, то есть создавать суда «ловушки»). К чести командования Северного флота надо отметить, что у него хватило воли не принять это авантюрное предписание к исполнению, отрапортовав, что немцы топят гражданские суда также как и военные и что планируемое мероприятие в силу этого будет неэффективным. Учитывая создавшуюся ситуацию было принято решение усилить корабельную группировку и численный состав планируемого десанта.
14 июля силами флота на западном берегу губы Западная Лица в губе Нерпичья был высажен тактический десант в составе 325-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии (1350 человек) и батальон морской пехоты (1600 человек, командир — А. А. Шакито). В отряд высадки входили 3 сторожевых корабля (переоборудованные иэ траулеров), 3 тральщика (переоборудованные иэ траулеров), 5 сторожевых катеров, в отряд артиллерийской поддержки — 1 эсминец, 1 сторожевой корабль, 4 сторожевых катера, в отряд прикрытия — 3 эсминца.
Одновременно с основным десантом высадилась отвлекающая разведывательная группа в количестве 50 человек в районе мыса Пикшуев.

Основному десанту удалось занять довольно значительный плацдарм. Противник действительно спешно начав стягивать силу к занятому десантом плацдарму, в том числе и с сухопутного фронта. 15 июля враг предпринял первую попытку сбросить десант в залив, но был отбит. 16 июля для усиления десанта были высажены ещё 715 морских пехотинцев. Укрепившись, бойцы вели упорную оборону, отбивая по несколько атак врага в день. Корабли флота и артиллерия оказывали артиллерийскую поддержку десанту. 18 июля противник предпринял решающую атаку на плацдарм и потеснил советские войска. Однако, наступление немцев на Мурманск приостановилось, а 24—26 июля частям 14-й армии удалось потеснить немецкие войска.
Десант и выходящие в его поддержку суда подвергались атакам вражеской авиации, периодически гибли и получали повреждения небольшие корабли. Тем не менее снабжение десанта и переброска подкреплений не прерывались. Авиация Северного флота пыталась оказывать поддержку наземным войскам, но менее успешно.
1 августа немцы начали очередную атаку занятого десантом плацдарма, вновь потеснив советские войска. Уже стало очевидным, что на сухопутном фронте без дополнительных сил выбить противника за Западную Лицу не возможно. Поэтому в этот день было принято решение об эвакуации десанта с захваченного плацдарма и перевезён кораблями к основным силам дивизии в южную часть губы Большая Западная Лица.
Кстати, 31 июля британская авиация впервые бомбила немецкие войска в Петсамо, то есть на финской территории. В налете участвовали палубные штурмовики с авианосца «Фьюриес». В связи с этим правительство Финляндии заявило протест Лондону и отозвало оттуда своего посла. Посольство Англии, в свою очередь, покинуло Хельсинки. Однако состояние войны между Англией и Финляндией объявлено пока не было.
Операция по эвакуации нашего десанта была произведена 2 августа силами 15 сторожевых катеров и 9 мотоботов под прикрытием дымовой завесы. Личный состав (1300 человек), все вооружение и снаряжение, а также продовольствие и лошади переброшены на восточный берег губы Западная Лица для усиления сухопутного фронта, раненые (240 человек) доставлены в госпиталь в Полярный.
Операция по эвакуации десанта проводилась под прикрытием авиации флота. Однако когда после высадки войск на восточный берег корабли порожними возвращались в базу флота и авиационное прикрытие уже отсутствовало, вражеская авиация нанесла удар и потопила 1 сторожевой катер и 4 мотобота.
Результаты операции
В ходе оборонительных боев на Мурманском направлении, которые продолжались с 29 июня по 20 июля, дивизии немецкого горнострелкового корпуса были обескровлены. Значителен вклад в этот успех десантных частей. Всего было высажено около 3665 человек. Это один из крупных десантов, высаженных в тыл врага в годы Великой Отечественной войны. Удары десантников с тыла отвлекли резервы противника, предназначенные для усиления войск, действовавших против 14-й армии. Десантники вели бои до конца июля и только в первых числах августа в связи с острой нуждой в продовольствии и боеприпасах, затруднениями с эвакуацией раненых отошли с боями на северо-западное побережье губы Большая Западная Лица, где 3 августа корабли Северного флота переправили их на восточный берег, в расположение частей 14 армии.
Несмотря на выявленные недостатки, в целом десантная операция была проведена успешно. Удалось отвлечь на плацдарм, занятый десантом крупные силы врага, заставить его остановить наступление на Мурманск.
Данная операция является одной из лучших десантных операций на морском фронте страны первого года Великой Отечественной войны. На достаточно хорошем уровне было организовано взаимодействие десанта, флота, фронта, береговой артиллерии и авиации. Значительная численность десанта позволила ему организовать устойчивую оборону и длительное время успешно отбивать атаки противника. За беспримерные подвиги на плацдарме большинство участников награждены правительственными наградами, а старшему сержанту В. П. Кислякову[2] и краснофлотцу И. М. Сивко[3] (посмертно) присвоено звание Героев Советского Союза.

В начале июля 52-я стрелковая дивизия закрепилась на реке Западная Лица и в течение всего июля отбивала все попытки немцев форсировать водную преграду («Долина славы», см. рис. первый). На правом фланге держали оборону перегруппировавшиеся части 14 стрелковой дивизии.
В сентябре оборона была усилена 186-й стрелковой дивизией (Полярная дивизия), после этого фронт на этом участке стабилизировался до 1944 года. За 104 дня боёв немцы продвинулись на 30-60 км и не решили поставленные задачи.
Свою положительную роль сыграли не только десанты Северного флота, а также «непотопляемый линкор Заполярья» — полуостров Средний-Рыбачий, а на участке 23-го укрепрайона и 135-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии немецко-финским войскам так и не удалось перейти за пограничный знак № 1. Этому способствовали также систематические действия подводных лодок, морской авиации, торпедных катеров и эсминцев Северного флота на вражеских коммуникациях поставок стратегических военных грузов для немецкого горного корпуса «Норвегия».